Красный Петух - [136]
Ну а если при нем провести домашний обыск - ведь служба безопасности, правда, неизвестно как, но знает, какие неопровержимые доказательства находятся в его доме, - не возникнет ли паника, которая приведет к приостановке самой операции?
Потом придется, вероятно, отпустить этого типа. Ох и разозлится же Нэслюнд! Да, но есть и еще риск: а что если сегодня вечером уже и не должно быть никакой связи между Моргенстерном и его "командой", тогда операция все равно состоится.
- У меня, кажется, есть лучшее предложение, - сказал Карл. - Мы едем к нему, он возвращается, а мы уже там. Вот и спросим его, где и когда должна произойти операция.
Оба полицейских недоверчиво смотрели на Карла. Меньше всего он мог ожидать, что такое предложение будет встречено ими уж очень дружелюбно. Но у Аппельтофта были на то свои объяснения.
- И, поджидая его, если он, конечно, еще не дома, мы сфотографируем весь материал на его письменном столе, - продолжал Карл.
- Да, но он ведь не захочет сотрудничать с нами, - возразил Фристедт.
- Все зависит от того, как его спрашивать. Мне кажется, что в этой ситуации нам нет надобности быть уж слишком вежливыми, - закончил Карл, пошел к сумке в углу комнаты и достал оттуда зеленую "военную" куртку.
Они отправились в путь на двух радиофицированных машинах. Фристедт вызвал на связь Арнольда Юнгдаля и попросил его отправиться к дежурному юристу и оттуда в ближайшие часы держать с ними постоянную связь. В кабинете Карл переоделся в джинсы, надел зеленый пуловер и зеленую вязаную шапочку. Захватил с собой и кое-что из сейфа, но старшим коллегам этого не показал.
Через двадцать минут Фристедт и Карл находились во все еще безлюдной квартире Алоиса Моргенстерна. Тщательно сфотографировали каждую запись и весь другой письменный материал, не восстанавливая никакого порядка, наоборот, все сфотографированное собрали в кучу на большом столе из дымчатого стекла, стоявшем перед камином в другом конце комнаты. Рядом с этими бумагами на письменном столе лежало их переговорное устройство. Аппельтофт сидел на улице в машине, готовый предупредить их, как только Моргенстерн появится у дома.
Когда Алоис Моргенстерн вставлял ключ в дверь своей квартиры, он был безмерно счастлив. Ему оказали огромное доверие: наконец-то исполнилось то, о чем он так долго мечтал, - он обедал с одним из тех, кем больше всего восхищался, другой платы он бы не принял.
Он испытывал глубокое доверие к израильскому генералу. А те два специалиста, что пару дней жили у него дома, казалось ему, принадлежали именно к тому типу израильтян, который он ценил больше всего: железная рука Израиля - гарантия того, что меткое выражение never again[64] не только красивый лозунг, но и реальность.
Он и мысли не допускал, что этим людям не повезет и что нечто банальное, вроде шведской полиции, сможет стать препятствием на их пути. Кроме того, Арон Замир заверил его, что некие шведы оказывают поддержку операции.
Он зажег бра в прихожей и направился в гостиную, но вдруг замер. Кто-то был здесь. Кто-то рылся в его квартире. Везде разбросаны бумаги. Он подошел к стеклянному столу, где груды бумаг с его письменного стола лежали небольшими пачками, именно их он должен был сжечь сразу же, как только придет домой. Он вдруг понял, что не один в квартире, и страх пополз по его телу. И тут за спиной кто-то произнес американскую фразу:
- Now. Turn around real slow. And keep your hands where I can see them[65].
Повернувшись, он увидел загорелого мужчину в зеленой одежде и зеленой шапочке, направлявшего американский револьвер ему в живот. Окаменев, он ждал, что будет дальше.
- Мы можем поступить по-хорошему и по-плохому, - продолжал с американским акцентом одетый в зеленое. - Мы хотим знать, когда и где проходит операция, и в этом твой шанс остаться живым, парень. Когда и где? Если мы не узнаем, ты умрешь.
Алоис Моргенстерн заметил еще одного человека у двери в спальню. Но ни тот, ни другой не походили на палестинцев. Однако и на шведов тоже.
Он отчаянно затряс головой. "Что угодно, - думал он, - только не стать предателем".
- Как я уже сказал, - продолжал мужчина с револьвером в руке ("Может, они из ЦРУ? Или ливийские наемники?"), - мы сохраним тебе жизнь, если ответишь. И мы поступим по-хорошему или по-плохому в зависимости от результатов разговора. Выбор за тобой.
Продолжая держать черный револьвер направленным на Моргенстерна, человек в зеленой куртке опустил свободную руку к щиколотке и поднял штанину; там парой ремней к ноге был прикреплен специальный нож - "коммандос".
С ножом в руке этот человек медленно подошел к нему, и Алоис внезапно почувствовал боль в грудной клетке, а в следующее мгновение уже лежал на полу, полагая вначале, что его зарезали. Тут он понял, что второй человек набросился на него, вывернул ему руки за спину и каким-то образом прижал их своим коленом. А затем первый приставил нож уже к шее Моргенстерна.
- О'кей, выбор остается все еще за тобой, - продолжал человек с ножом. - Когда и где? Сегодня вечером, не так ли?
При последнем вопросе он сначала почувствовал лезвие ножа на своем горле, а потом резкую боль на шее у аорты и струйку крови из раны.
Книга считается классикой шведской литературы, общий тираж только в Швеции 600 тысяч экземпляров. Одна из самых читаемых книг в Швеции. В 1990 году во Франции получила Prix France Culture как лучшая иностранная книга года. В 2006 году номинируется в Германии на Deutsche Jugendliteraturpreis.Обычное простое наказание сводилось к тому, что виновного школяра затаскивали в душевую и держали на привязи под потоком холодной воды. Существовала добрая дюжина способов поставить на место «новых-и-крутых».Во время Монашеской ночи учителя уходили к себе и засовывали вату в уши, или ставили на проигрыватель пластинку Вагнера, или придумывали что-то еще, лишь бы совершенно ничего не видеть и не слышать.«Ты получишь свой ад здесь и сейчас, будь уверен!» Добро пожаловать в Шведский интернат!
Ян Гийу (Jan Guillou), один из самых популярных современных писателей Швеции, в своем увлекательном романе создает яркую фреску жизни средневековой Скандинавии. Вместе с главным героем романа, юным Арном, читатель побывает в поместье его отца Магнуса, в монастыре цистерцианцев, на деревенской свадьбе и на тинге, съезде благородных рыцарей, где решается, кто будет королем страны. Роман, переведенный на многие языки мира, в 1988 году был удостоен высшей литературной награды Швеции.На данный момент писателем созданы четыре романа из цикла «Рыцарь Арн», но в России издан лишь первый.Цикл «Рыцарь Арн»:1.
Суперагенту Карлу Хамильтону по кличке Coq Rouge поручено ликвидировать банду дерзких и жестоких террористов, действующих на территориях разных государств. Для этого он внедряется в преступный мир Гамбурга, затем Сирии и Ливана. Неоднократно подвергая свою жизнь смертельной опасности, герой пройдет все испытания и решит поставленную задачу. Хамильтона ждет очередной орден. Но сам Карл недоволен собой, ведь каждый раз при "вынужденном" применении оружия он испытывает угрызения совести и желание покончить с этой карьерой.
Андрею Корешкову, начальнику управления московского страхового агентства, утром повезло – взгляд прекрасной блондинки, приехавшей застраховать свою новенькую Ауди ТТ, был многообещающим. Однако уже скоро стало понятно, что ни о каком романе и речи нет. Блондинка – участница группы мошенников, которые страхуют машины в нескольких агентствах сразу, а потом заявляют об угоне и получают деньги. Андрей, в прошлом опытный работник УБОПА, берется за расследование. Он узнает о существовании банды, запустившей щупальца в разные страны и втянувшей в свою орбиту десятки людей.
На оперативной работе не соскучишься, это майор Вершинин знает точно. Похищение маленькой девочки или двойное убийство бизнесменов — настойчивый и внимательный оперативник раскроет любое преступление. Однако подозрительный несчастный случай с талантливым гитаристом начинающей рок-группы ставит Вершинина в тупик. Похоже, музыкант настроил против себя всех знакомых — значит, к гибели парня причастен кто-то из них. А может быть, это сговор? Однако вскоре и других участников группы начинают преследовать несчастья: дорожные аварии, удар током… Кто же задался целью уничтожить группу?
Во все времена среди тысяч обычных людей едва ли можно было отыскать хотя бы одного человека, обладающего паранормальными способностями. Но в конце двадцатого века, в годы перестройки, вдруг обнаружилось, что на свет все чаще стали появляться дети, от рождения наделенные сверхъестественными, поистине магическими силами. Ученые назвали этих чудо-детей «дети индиго».Герой романа «Проклятие Клеопатры» капитан УГРО Глеб Панов приезжает в поместье миллиардера Никандрова с надеждой, распутав обстоятельства таинственного похищения его пасынка, получить щедрый гонорар от благодарного отчима.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Значительное сокращение тяжких и особо опасных преступлений в социалистическом обществе выдвигает актуальную задачу дальнейшего предотвращения малейших нарушений социалистической законности, всемерного улучшения дела воспитания активных и сознательных граждан. Этим определяется структура и содержание очередного сборника о делах казахстанской милиции.Профилактика, распространение правовых знаний, практика работы органов внутренних дел, тема личной ответственности перед обществом, забота о воспитании молодежи, вера в человеческие силы и возможность порвать с преступным прошлым — таковы темы основных разделов сборника.
У писателя Дзюго Куроивы в самом названии книги как бы отражается состояние созерцателя. Немота в «Безмолвных женщинах» вызывает не только сочувствие, но как бы ставит героинь в особый ряд. Хотя эти женщины занимаются проституцией, преступают закон, тем не менее, отношение писателя к ним — положительное, наполненное нежным чувством, как к существам самой природы. Образ цветов и моря завершают картину. Молчаливость Востока всегда почиталась как особая добродетель. Даже у нас пословица "Слово — серебро, молчание — золото" осталось в памяти народа, хотя и несколько с другим знаком.