Красный Лис - [4]

Оберон, улыбаясь, покачал головой.

— Как не к первой и не последней. Разве раньше ты запрашивала санкции? Куда ты денешься, Маб?

— Ха! — возмущенно сказала Королева фей.

— Ему тридцать лет. Он живет в уединенном замке, вдали от города и церкви, со стервой женой и двумя детишками. Насколько мне известно, за восемь лет у него не было ни одного сколько-нибудь серьезного романа. Маб, он тебе на один зуб.

— Покажи мне его, — попросила Маб.

— Охотно, — сказал Оберон, и хлопнул в ладони. Оборванный леший с поклоном поставил на столик палантир. Маб, играя ямочками щек, постучала в хрусталь ногтем.

— Лис! — позвала она. — Лис, посмотри-ка сюда! — голос ее дрожал от сдерживаемого смеха.

В темном хрустале показалась комната, слабо освещенная свечами. За столом молодой человек с волосами цвета солнца, хмурясь, глядел в такой же палантир.

— Это он! Это точно он! Он не видит меня?

— Пока еще нет.

Маб помолчала, разглядывая свою жертву.

— Он изменился за восемь лет, — сказала она дрогнувшим голосом. — Как много значат для смертного какие-то восемь лет… Я не помню, чтобы он был так красив. У него прекрасное тело, и черное изумительно ему идет. О духи земли и неба, какой любовник пропадает!

— Я буду рад, если это маленькое приключение доставит тебе удовольствие, Маб, — сказал Оберон. — Ты в самом деле хочешь, чтобы он увидел тебя?

— Почему нет?

— Ты предупредишь его, он будет начеку.

— Что за печаль! Я бросаю перчатку, он должен ее поднять. Довольно! Пусть он увидит меня!

Оберон кивнул, и Красный Лис в палантире резко вскинул голову. Маб поймала его взгляд и, не отпуская, повела головой, позволяя рассмотреть себя, приказывая любоваться собой. Выражение изумления и растерянности на его лице рассмешило ее, а она была не из тех, кто может долго удерживать в себе смех. Она смеялась ему в лицо смехом победительницы, а потом, дразня, отчетливо сказала: «Красный Лис, Красный Лис, кис-кис!» И Оберон сделал знак унести палантир.

— Он поколдовывает, — заметил он деловым тоном.

— Вот как?

— Балуется.

— Ну, порчу навести любой дурак сумеет.

— Он не дурак. Должен тебя предупредить, в замке Гилиан работает машина, разрушающая любое колдовство. Я не знаю, как он ее сделал. Замок как будто под колпаком. Потому и держится. Но странно не это. Странно то, что машина пропускает колдовство самого Лиса. Маб, в замке ты не сможешь колдовать.

— Я использую другие чары.

— Я буду тебе крайне признателен, если ты отключишь эту проклятую машину.

— А может, он и не колдует вовсе, а?

— А палантир? Ты знаешь способ управляться с ним без магии? Наш приятель ох не лыком шит.

— Неважно, — Маб улыбнулась, но Оберон отметил ее отсутствующий вид. — У меня будет муфта из его шкуры.

— Маб, — позвал Оберон.

— Что?

— Не забудь… Ты обещала его мне… Когда наиграешься. Живого или мертвого.

— Лучше живого, — добродушно сказала Маб.

— Да, лучше живого, — кивнул Оберон. — Но лучше мертвого, чем никакого.

Глава II Посольство в замке Гилиан

Ночью пришел большеногий тролль и прибил к воротам замка Гилиан грамоту с предложением принять посольство Королевы Маб «по территориальным вопросам». Не принять это посольство герцог не мог: отказ означал бы, во-первых, его пренебрежение к столь священному предмету, как граница, а во-вторых — безнадежную потерю лица в глазах Маб. В «территориальные вопросы» он не поверил ни на мгновение, было совершенно очевидно, что Маб едет в его замок как шпионка и диверсантка. Впрочем, в замке ему не приходилось опасаться ее колдовских штучек: когда ворота захлопнутся за ней, она перестанет быть ведьмой. Она останется всего лишь очаровательным созданием из плоти и крови. Гилиан хмыкнул, вспоминая ночное видение. Нет, конечно, никакие «территориальные вопросы» не могли быть причиной этого вызывающего визита, за ним крылось нечто большее, чем тривиальный раздел владений. Любимой фразой Красного Лиса, которую он часто повторял своим детям, было изречение: «Удачу Лиса определяет разумное сочетание отваги и осторожности». Присутствие Маб в его замке предрекало позиционную войну. Что ж, он еще ночью решил принять вызов.

За завтраком он сказал детям:

— Завтра к нам в гости приедет настоящая волшебница. Если вы понравитесь ей, она может показать вам кое-какие фокусы.

Зрелище разинутых ртов доставило ему искреннее удовольствие.

— Сэр, — сказал осторожный Корсак, избегая при матери именовать отца Красным Лисом, — а если мы ей не понравимся?

— Тогда она превратит вас в блох. Но вы ей понравитесь, она любит детей.

После этого он обернулся к жене.

— Я не желаю, чтобы эта коронованная шлюха переступала порог моего дома, — заявила леди Роанон.

— Мы поговорим о твоих желаниях позже… и не при детях, — оборвал ее Гилиан.

Завтрак продолжился в молчании. От леди Роанон исходило недовольство, Корсак и Ирбис ерзали на стульях и перешептывались. Герцог сидел в задумчивости.

Когда же завтрак был окончен, и дети убежали, герцог вновь обратился к жене:

— Ну вот, теперь поговорим. Не принять посольство я не могу, это будет грубостью… и трусостью. И может привести к осложнениям в отношениях с Обероном. Так что, хочешь ты того, или нет, Маб приедет сюда и пробудет здесь столько, сколько захочет.