Красный и белый террор в России. 1918–1922 гг. - [19]
Рост сети чекистских учреждений — территориальных, военных, транспортных, их непрерывное финансирование, предоставление всевозможных прав с очевидностью доказывали, что большевики ради удержания власти сделали ставку на силу, террор и страх. Главным орудием, исполнителем стала ВЧК. «Для нас важно, — утверждал Ленин, — что ЧК осуществляет непосредственно диктатуру пролетариата, и в этом отношении их роль неоценима»[136]. ЧК было предоставлено право арестовывать, вести следствие и приводить приговор в исполнение. Лацис признавал, что это был «орган… пользующийся в своей борьбе приемами и следственных комиссий, и судов, и трибуналов, и военных сил»[137].
Постановления ЦК РКП(б) и Совнаркома быстро превратили ВЧК в главный орган специальной системы организованного насилия, создав для этого декретно-законодательное обоснование. II Всероссийский съезд Советов (25 октября 1917 г.) отменил смертную казнь в стране. Казалось бы, вновь ввести ее может только съезд. Но III съезд Советов (январь 1918 г.) этого вопроса не обсуждал, лишь встретил аплодисментами заявление Ленина о том, что «ни один еще вопрос классовой борьбы не решался в истории иначе, как насилием»[138]. Но еще до этого, сразу после первого покушения на Ленина, «Правда» в редакционной статье 3 января 1918 г. предупреждала: «Если они будут пытаться истреблять рабочих вождей, они будут беспощадно истреблены сами. Все рабочие, все солдаты, все сознательные крестьяне скажут тогда: да здравствует красный террор против наймитов буржуазии… За каждую нашу голову — сотня ваших!» Начавшееся в середине февраля 1918 г. германское наступление на Петроград создало чрезвычайную ситуацию, которой не преминули воспользоваться Ленин и Троцкий для введения в стране внесудебной смертной казни. Право ее проведения было предоставлено ВЧК.
21 февраля 1918 г. Совнарком утвердил декрет-воззвание «Социалистическое отечество в опасности!», написанное Троцким по поручению Ленина. На его основании ВЧК получила право внесудебной расправы над «неприятельскими агентами, спекулянтами, громилами, хулиганами, контрреволюционными агитаторами, германскими шпионами». Через день к ним добавили «саботажников и прочих паразитов», предупредили, что ВЧК не видит других мер, кроме беспощадного уничтожения таковых «на месте преступления». В ответ на недоумение левого эсера, наркома юстиции И. Штейнберга, Ленин заверил, что «без жесточайшего революционного террора» быть победителями невозможно[139]. Тогда же, 21 февраля 1918 г., коллегия ВЧК по предложению Дзержинского приняла решение о том, что чекистами могут быть преимущественно большевики и левые эсеры, т. е. представители правительственных партий.
Заметим, что в данном случае декрет о внесудебных правах ВЧК лишь фиксировал те беззакония, которые советские учреждения уже творили в стране. Председатель севастопольского военно-революционного комитета Ю. П. Гавен признавал, что в январе 1918 г. он, воспользовавшись своим служебным положением и вседозволенностью, приказал расстрелять более 500 офицеров[140]. Практика придания творящемуся произволу легитимности была характерной для всех действий советских властей. Именно: не пресечения их, а поощрения.
Функции ВЧК с февраля 1918 г. возрастали. В Москве ВЧК расположилась в гостинице «Селект» на Лубянке, а затем заняла соседнее здание — страхового общества «Россия». В этих зданиях разместились 12 отделов ВЧК, среди которых отдел по борьбе с контрреволюцией (возглавил И. Н. Полукаров), со спекуляцией (В. В. Фомин), преступлениями по должности (П. А. Александрович) и др. Для оперативного руководства создавалась «тройка»: Дзержинский, Александрович, Петерс. 15 июня 1918 г. была создана первая расстрельная «тройка» ВЧК. В тот день коллегия ВЧК постановила: «Составить тройку из представителей партии коммунистов (больш.) и левых с.-р., которые и уполномочиваются решать вопросы о расстреле. Избраны в тройку: Дзержинский, Лацис и Александрович. Заместителями к тройке избраны: тт. Фомин, Петерс и Ильин. Расстрелы применяются ко всем, кто замешан в заговоре против советской власти и республики, если это будет доказано. Приговоры тройки должны быть единогласны»[141]. К тому времени ВЧК широко использовала агентурные методы, наружное наблюдение, систему секретных сотрудников (сексотов), вербуя их среди арестованных и членов «контрреволюционных» организаций, перлюстрацию писем, международной корреспонденции и т. д. Тогда же появились инструкции о том, кто подлежит расстрелу. Это все бывшие жандармские и полицейские офицеры (по результатам обыска), носящие оружие без разрешения или проживающие по фальшивым документам, активные члены партий кадетов, октябристов, а также эсеров (правых и центра). Дело о расстреле обсуждалось «обязательно в присутствии представителя РКП(б)». Разъяснялось, кого можно считать активным членом «контрреволюционных партий»: членов комитетов от центральных до местных, боевых дружинников, несущих службу между отдельными организациями
