Красный Франкенштейн. Секретные эксперименты Кремля - [2]

Вдохновленные логическим торжеством дарвинизма, ученые всего света бросились на поиски новых фактов, подтверждающих правильность идей их английского кумира. Хотя разумнее было бы выработать новую моральную хартию — хартию познания, заявлявшую о приоритете человеческих ценностей над ценностями созданной человеком науки. Но нравственностью пожертвовали, решив, что это одна из «клешней» церкви, протянутая к прогрессивному учению.

Такая жертва стоила дорого: развенчанная природа, лишенный ореола богоподобности человек, рухнувшие моральные принципы привели цивилизацию к трагическим ошибкам и катастрофам. Множество светлых умов науки и техники приняли живое участие в создании средств массового уничтожения и опасных игрушек XX века. Одни первопроходцы были высоколобыми гениями, сконструировавшими орудия кровавых государственных амбиций, другие — исполнителями частных мрачных заказов.

Когда же на карте мира образовалось новое государство — Советская Россия, его «просвещенные» повелители решили, что их час пробил: теперь-то они смогут управлять не только народом, но и законами природы. Потому что ученые, которые эти законы пишут, будут создавать их под диктовку тех, кто благодаря бескомпромиссному, естественному политическому отбору воцарился от Балтики до Берингова пролива. В мечтах же эти вожди видели себя уже властелинами всего мира, а властелины должны быть чародеями.

«Владимир Ильич как-то сказал, что большевики умеют делать чудесные вещи, а рассказать про них не умеют»4, — писал в передовице журнала «Наши достижения» заместитель главного редактора Артем Халатов [1]. Эти «чудесные вещи» имели поистине мрачноватый оттенок и назывались «эксперименты на людях».

«В наше время этика справедливо осудила самым решительным образом всякий опыт на человеке, который мог бы повредить пациенту или не имел бы целью явной и непосредственной пользы. Так как мы не должны оперировать на человеке, приходится экспериментировать на животных», — заявлял в 1869 году французский врач Клод Бернар в «Лекциях по экспериментальной патологии». Однако эти «предрассудки» XIX века большевиками были мгновенно отброшены. Они высокомерно считали, что счастье мирового пролетариата может быть построено на костях и муках тех же тружеников, о которых так трепетно заботились кремлевские боги.

То, о чем пойдет речь в этой книге, произошло 70–80 лет назад, но многие вопросы, связанные с этикой научной и человеческой, встававшие перед одержимыми учеными, актуальны и сейчас. Актуальны, потому что даже эти далекие события, занесенные в анналы закрытых учреждений, еще недавно имели гриф «секретно». Острота этих вопросов увеличивается день ото дня.

Сегодня наука в центре общественной дискуссии. Ее мудреные понятия неожиданно обрели вполне ясный и угрожающий смысл. Речь идет не только о нравственном, но и о физическом изменении человека, на котором настаивает прогресс.

Эта перспектива маячит в ежедневных телевизионных новостях и на страницах Интернета. Если можно вывести породу агрессивных мышей и кроликов, склонных к нападению на человека, то и конструирование любого живого тела — дело решенное: сегодня его называют генетически модифицированным. Но это только одно направление новой эволюции.

Совсем недавно нас поставили в известность, что дитя, рожденное от суррогатной матери, имеет генетическую наследственность трех родителей. А клонированная молоденькая овечка Долли, полный генетический аналог своей матери, в отличие от нее страдает старческим артритом. У людей, перенесших операцию на сердце, происходит изменение личности, связанное с нарушением скорости потока крови, да и пересадка донорского сердца от свиньи может привести к непрогнозируемым последствиям. И генетика стала частью религии секты «Движение раэлинов», заявляющей о состоявшемся уже клонировании человека.

Мы вошли в темную и таинственную комнату, стен которой еще не можем разглядеть, а орган, предупреждавший об опасности, почти атрофировался. Это естественное следствие научной революции, которая, выйдя из-под контроля, может вынести свой приговор человеку как антропологическому типу. Волей-неволей встает вопрос: а зачем необходимо познание столь жестоких истин, которое принесет не менее жестокие результаты?

В этой книге впервые представлены архивные документы, посвященные опытам по скрещиванию человека с обезьяной и некоторым другим бесчеловечным экспериментам. Эти исследования проводились советским ученым Ильей Ивановым в 1920-е годы при финансовой поддержке Совнаркома СССР. Активное участие в них принимали научные учреждения Франции: Пастеровский институт и College de France. Об этих экспериментах знали крупные научные авторитеты Великобритании и Германии. Эти люди и организации в той или иной степени несут ответственность за опыты советского ученого.

В работе над книгой я старался максимально точно цитировать документы, которые мне показались шокирующими, а также вполне доступные, но забытые сегодня публикации, которые проливают свет на извечный сюжет — поиск человеком самого себя. 

2

Есть еще одна тема, которая волей-неволей возникает, когда речь касается этой книги. В фигуре профессора Ильи Ивановича Иванова читатель вправе обнаружить один из прототипов профессора Преображенского из «Собачьего сердца» Михаила Булгакова.