Красный дождь - [18]

Труп находился в холстяном зашитом мешке из-под картошки, в нем были обнаружены следы картофеля, так что раздобыть такой убийца мог на овощной базе, в магазине или на помойке рядом с магазином. Возможно, он работал где-то в подобном месте. Никаких особых маркеров, указывающих на происхождение мешков, конечно, не было. Мешковина пропиталась кровью, но медэксперты полагали, что основная часть крови осталась там, где жертва была умерщвлена, а не растворилась в воде.

Второе место преступления – там, где была обнаружена Пахомова Нонна Юрьевна, – осматривала уже бригада «Серийного отдела». К сожалению, тело нашлось только через двенадцать часов после того, как было спущено в воду, и течение было довольно сильное, так что определить, где его сбросили, было невозможно. Такая же мешковина, так же мало крови.

И все же зацепка имелась: вместе с трупами в каждом мешке был обнаружен мертвый петух. Птицу клали в мешок еще живой, и погибала она уже в воде. Порода петухов весьма распространенная – корниш, однако Полтавин особо указывал, что в промышленных масштабах в современном птицеводстве чистокровные петухи этой породы не выводятся и используются в основном для скрещивания – например, для получения бройлеров.

Из-за соседства с птицами на телах убитых имелись царапины от когтей и клювов – петухи бились в предсмертной агонии, безуспешно пытаясь выбраться из мешка.

Под ногтями жертв биологический материал отсутствовал, если не считать кожи с их собственных ладоней, попавшей туда, когда женщины сжимали кулаки от боли.

Что касается масла, то криминалисты определили его название – табашир. Его выделяет индийский сахарный тростник и некоторые виды индийского бамбука. Затем из него изготавливают лечебные снадобья и сахар. Преступник почему-то выбрал это масло, чтобы смазать орудие убийства. Возможно, он считал, что табашир, обладающий целебными свойствами, замедлит кровотечение и смерть жертв, тем самым продлевая их мучения.

Последний пункт касался того, что Самсонов уже знал. Он прочитал коллегам о финитоле – мощном транквилизаторе, применяемом для усыпления крупных животных.

– Теперь, когда нам известны подробности, можно начать раскручивать и эти ниточки, – сказал Самсонов. – Откуда убийца мог взять табашир и петуха чистокровной породы? Займись этим, Влад, – добавил он, обращаясь к Рогожину. – Если обнаружатся какие-нибудь связи с мешками, будет здорово. Возможно, масло, петух и мешки преступник берет в одном месте – например, на продуктовой базе, где работает.

Опер кивнул, делая пометки в своем блокноте.

– Я понял, – сказал он.

– Также надо выяснить, не пропадал ли финитол в питомниках, зоопарке, ветклиниках и так далее. Это пока все, занимайтесь. – Самсонов собрал листки обратно в папку. – Мы с Женей остаемся.

Когда все разошлись, Самсонов и Коровин перебрались в кабинет старшего следователя, и Коровин пригласил первую из женщин. Он договорился так, чтобы они приходили в управу с двадцатиминутным интервалом и дежурный отправлял их наверх.

Нестерова оказалась высокой худой женщиной с какими-то бесцветными волосами и такой же невыразительной косметикой. Ее цветастое платье казалось сдвинутым набок, и ноги женщина ставила осторожно, словно пробуя пол на прочность. Она держала большую полотняную сумку двумя руками и, сев на предложенный Самсоновым стул, поставила ее перед собой на колени будто щит.

В детдом она поступила под фамилией Тимохина, после удочерения стала Рюмина, а выйдя замуж – Нестерова.

– Добрый день. – Самсонов изучал сидящую напротив женщину, пытаясь понять, как она воспринимает свое присутствие в полиции: как опасность, потерю времени, ждет помощи и защиты, готовится дать отпор, что-то скрыть или, наоборот, хочет рассказать все, что знает.

– Здравствуйте, – кивнула Нестерова и взглянула на Коровина.

– Вы уже в курсе произошедшего?

– Конечно, ваш коллега приходил ко мне домой.

– Вы понимаете, почему мы вас вызвали?

– Нет.

– Убиты двое из ваших подруг. Можете предположить, кем и почему?

Нестерова тоскливо посмотрела в окно. Профиль у нее был красивый, но прическа – вернее, ее отсутствие – портила впечатление.

– Без понятия. – Женщина повернула голову к Самсонову. – Мы встречались время от времени и созванивались, но это не значит, что Аня и Нонна рассказывали мне подробности о своей жизни.

– А о чем вы говорили?

Нестерова пожала плечами:

– О своем, о женском. Вам неинтересно.

– Когда вы в последний раз виделись или разговаривали с убитыми?

– Около полугода назад.

– И потом не созванивались?

– Вроде нет.

Самсонову показалось, что женщина сделала едва заметную паузу, прежде чем ответить.

– Симохина или Пахомова не показались вам встревоженными или испуганными?

– Нет.

– Вы и раньше встречались раз в полгода?

– По-разному. Иногда и чаще.

– Почему не созванивались так долго? Полгода – это много для подруг, разве нет?

Нестерова снова пожала худыми плечами:

– У нас у всех были разные жизни.

– Но вы не теряли связи?

– Старались. Все-таки дружили с детства.

– Как вы нашли друг друга?

Нестерова открыла рот, закрыла, нахмурилась.

– Уже и не помню, – сказала она.

– Постарайтесь.