Красный, белый и королевский синий - [92]
Я признался Филиппу. Не о тебе, а именно обо мне.
Говоря конкретнее, мы с Шааном и Филиппом обсуждали призыв на военную службу, и я сказал брату, что предпочел бы не следовать традиционному пути и что едва ли от меня будет какой-то толк в армии. Он спросил меня, почему я так упорно пренебрегаю традициями мужчин в этой семье, и, кажется, я натурально (ха) перевел разговор на другую тему, потому что открыл свой проклятый рот и сказал: «Потому что я не похож на остальных мужчин в этой семье, начиная с того, что я гей до мозга костей, Филипп».
Как только Шаану удалось привести его в сознание, Филипп сказал мне несколько слов, среди которых были фразы: «запутался или ошибаешься», «гарантия продолжения рода» и «уважение к наследию». Честно говоря, я почти ничего не помню. В сущности, я понял, что он не был особо удивлен тому, что я – вовсе не натурал, которым должен быть, но очень поразился тому, что я не собирался больше играть роль натурала, которым должен бы быть.
Так что да, я знаю, что мы обсуждали это и надеялись, что признание моей семье станет отличным первым шагом. Не могу сказать, что случившееся придало мне смелости. Не знаю. Честно говоря, я сожрал уже кучу печенья.
Иногда я представляю себе, как переезжаю в Нью-Йорк, чтобы управлять там молодежным приютом Пеза. Просто уезжаю. И не возвращаюсь. Может быть, сжигаю что-то по пути. Было бы славно.
Кстати, идея: знаешь, я вдруг понял, что никогда не говорил тебе того, что подумал в день нашей первой встречи.
Видишь, воспоминания для меня – это огромные сложности. Очень часто они причиняют мне боль. Любопытный факт о печали – она поглощает всю твою жизнь, все эти годы, которые сделали тебя таким, какой ты есть, и заставляет тебя испытывать дикую боль от воспоминаний о тех временах, потому что всего этого больше нет, внезапно все это стало недостижимым. И тебе приходится учиться жить заново.
Начал воспринимать себя, свою жизнь и все свои воспоминания как темные, пыльные комнаты Букингемского дворца. Я вспомнил ту ночь, когда забрал Би из клиники и умолял ее отнестись к этому серьезно, и оставил эти воспоминания в комнате с розовыми пионами на обоях и золотой арфой в самом ее центре. Я вспомнил свой первый раз с университетским товарищем брата, когда мне было семнадцать, нашел для этого воспоминания самую крошечную, самую тесную кладовку для щеток, которую только можно представить, и запихнул его туда. Я вспомнил своего отца прошлой ночью. То, каким дряблым стало его лицо, запах его рук, лихорадку, ожидание, ожидание, а потом вновь ужасное ожидание, за которым настал еще более ужасный момент, когда ждать уже было нечего. И я отыскал самую большую комнату, бальный зал, с широко открытыми дверями и темными, занавешенными окнами. Я закрыл те двери.
Но первый раз, когда я увидел тебя. В Рио. Я оставил это воспоминание в садах. Я оставил его в листьях серебристого клена, повторил его вслух вазе Ватерлоо. Оно не вмещалось ни в одну из комнат.
Ты тогда болтал с Норой и Джун, счастливый, яркий и такой живой – человек, живший жизнью, которой я не мог жить. И такой красивый. Тогда твои волосы были длиннее. Ты еще не был сыном президента, но ты не был напуган. Из кармана твоего пиджака торчал желтый цветок.
Я подумал, что это самое удивительное, что я когда-либо видел в своей жизни, и лучше мне держаться от тебя подальше. Я решил, что, если бы кто-то вроде этого парня полюбил бы меня, это разожгло бы во мне огонь.
А потом я повел себя, как беспечный идиот, и все равно влюбился в тебя. Когда ты звонил мне бессовестно поздними ночными часами, я уже любил тебя. Когда ты целовал меня в отвратительных общественных туалетах, надувал губы в гостиничных барах и делал меня счастливым так, как мне, искалеченному и закрытому человеку, никогда и не снилось, я любил тебя.
А потом, по каким-то совершенно непонятным причинам, у тебя хватило наглости ответить мне взаимностью. Можешь ты в это поверить?
Иногда мне самому не верится в это, даже до сих пор.
Мне жаль, что с Филиппом все прошло не очень гладко. Жаль, что не могу послать тебе надежду.
Твой,
Генри
P.S. от Микеланджело к Томмазо Кавальери, 1533:
«Я хорошо знаю, в этот час я мог бы так же легко забыть твое имя, как и пищу, которой я живу. Нет, мне было бы легче забыть пищу, которая питает только мое несчастное тело, чем твое имя, которое питает и тело, и душу, наполняя то одно, то другое такой сладостью, что я не чувствую ни усталости, ни страха смерти, пока память хранит тебя для меня. Представь, если бы глаза мои тоже могли наслаждаться, что бы стало со мной».
Re: Домашняя ерунда
от: A
9/4/20 8:31 PM
Кому: Генри
Г,
твою мать.
Мне так жаль. Я не знаю, что еще сказать. Мне так жаль. Джун и Нора шлют тебе поцелуи. Не такие страстные, как я, правда.
Прошу, не переживай за меня. Мы со всем разберемся. Просто это может занять некоторое время. Я работал над своим терпением и много чего перенял у тебя.
Господи, что же мне написать, чтобы тебе стало легче?
Вот: не могу решить, скучаю ли я по тебе больше или меньше, читая твои письма. Иногда, когда читаю все то, что ты пишешь мне, я чувствую себя причудливой скалой посреди самого прекрасного чистого океана. Твоя любовь гораздо больше самого тебя, больше всего, что существует в этом мире. Поверить не могу, как мне повезло быть свидетелем всего этого – быть тем, кому досталась твоя любовь, да еще и так много. Это не просто везение, это судьба. Сам Бог сделал меня тем человеком, к которому обращены твои слова. Пять раз я повторю Аве Мария. Muchas gracias, Santa Maria.
Новая романтическая комедия от автора бестселлера по версии New York Times «Красный, белый и королевский синий»! Огаст двадцать три, и она не верит ни в магию, ни в настоящую любовь. Переехав в Нью-Йорк, она понимает, что предоставлена сама себе. И этого не изменят ни посетители круглосуточной закусочной, где она работает, ни странные соседи. Ежедневная дорога на работу быстро превратилась в рутину. Правда, в поезде она встречает ее… Джейн. Потрясающая, очаровательная, загадочная Джейн, которая покоряет ее одной улыбкой.
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
Жизнь – это чудесное ожерелье, а каждая встреча – жемчужина на ней. Мы встречаемся и влюбляемся, мы расстаемся и воссоединяемся, мы разделяем друг с другом радости и горести, наши сердца разбиваются… Красная записная книжка – верная спутница 96-летней Дорис с 1928 года, с тех пор, как отец подарил ей ее на десятилетие. Эта книжка – ее сокровищница, она хранит память обо всех удивительных встречах в ее жизни. Здесь – ее единственное богатство, ее воспоминания. Но нет ли в ней чего-то такого, что может обогатить и других?..
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.
С тех пор, как автор стихов вышел на демонстрацию против вторжения советских войск в Чехословакию, противопоставив свою совесть титанической громаде тоталитарной системы, утверждая ценности, большие, чем собственная жизнь, ее поэзия приобрела особый статус. Каждая строка поэта обеспечена «золотым запасом» неповторимой судьбы. В своей новой книге, объединившей лучшее из написанного в период с 1956 по 2010-й гг., Наталья Горбаневская, лауреат «Русской Премии» по итогам 2010 года, демонстрирует блестящие образцы русской духовной лирики, ориентированной на два течения времени – земное, повседневное, и большое – небесное, движущееся по вечным законам правды и любви и переходящее в Вечность.
События, описанные в этой книге, произошли на той странной неделе, которую Мэй, жительница небольшого ирландского города, никогда не забудет. Мэй отлично управляется с садовыми растениями, но чувствует себя потерянной, когда ей нужно общаться с новыми людьми. Череда случайностей приводит к тому, что она должна навести порядок в саду, принадлежащем мужчине, которого она никогда не видела, но, изучив инструменты на его участке, уверилась, что он талантливый резчик по дереву. Одновременно она ловит себя на том, что глупо и безоглядно влюбилась в местного почтальона, чьего имени даже не знает, а в городе начинают происходить происшествия, по которым впору снимать детективный сериал.
Чтобы выпечка получилась идеальной, необходимо следовать рецепту. Розалина всегда следовала правилам, ну… кроме того момента, когда бросила университет ради ребенка. Теперь ее зарплаты толком ни на что не хватает, а надежда исчезает быстрее, чем печенье, размоченное в чае. Но и в несладкой жизни Розалины намечаются изменения: ее взяли участницей в кулинарное реалити-шоу. Если она получит призовые деньги, то сможет обеспечить дочери жизнь, которую та заслуживает, поэтому Розалина намерена четко следовать инструкциям.
Ханна – настоящая ведьма из Салема, Массачусетс. Ее магия – секрет, и если обычный человек застанет ее за колдовством, то она может лишиться сил. Большую часть времени девушка избегает свою бывшую – и по совместительству еще одну ведьму, – работает в «Полете у ночного котла», продавая свечи и кристаллы туристам, готам и местным викканам. И все бы ничего, но на посвященном концу учебного года костре кто-то устраивает кровавый ритуал, и Ханна начинает замечать следы темной магии по всему Салему. Для нее очевидно – это дело рук Кровавой Ведьмы, но ковен не разделяет опасений Ханны и заставляет ее объединиться с последним человеком, которого она сейчас хочет видеть… Во время попытки поймать Кровавую Ведьму на вечеринке Ханна встречает Морган – милую балерину, которая только недавно переехала в город.
Уилл Таварис – это герой летнего романа мечты: он смешной, ласковый, добрый… Но только Олли начинает думать, что нашел свое «жили долго и счастливо», как летние каникулы заканчиваются и Уилл перестает отвечать на его сообщения. Теперь Олли – одинокий принц, счастливый конец в сказке которого так и не наступил, а все усложняет еще и то, что ему приходится перевестись в новую школу на другом конце страны. По невероятному совпадению в этой же школе учится Уилл. Вот только Олли обнаруживает, что милый парень, которого он знал летом, – это не тот парень, который ходит в Старшую школу Коллинсвуда.
Люк О’Доннелл никогда не хотел быть знаменитым. Но когда имя его отца, скандальной рок-звезды, снова появляется в газетах, Люк оказывается под прицелом камер. И всего одна фотография может все разрушить. Чтобы восстановить испорченную репутацию, Люку нужно вступить в нормальные отношения… а Оливер Блэквуд настолько нормальный, насколько это возможно. Он адвокат, веган и ни разу не был замечен в скандале. Другими словами, он и есть идеальный парень. Люк и Оливер одиноки и нуждаются в спутнике для мероприятий, но это все, что их объединяет.