Красные плащи - [185]

— Сейчас я помогу тебе, — злобно прошипел Эвтидем, левой рукой подхватив израненного воина под плечи, а правой выхватывая кинжал, длинный и тонкий. Взгляд его упал на вырез панциря: здесь, у основания шеи над ключицей, было ничем не защищённое место...

Торопливо обтерев лезвие, Эвтидем подобрал тускло блеснувший рубином эфеса меч, и бросился прочь из разорённого дома, добив по пути раненого гоплита — свидетелей быть не должно.

Визгливый голос, которым он сообщил только что придуманную ложь о взаимном истреблении всех участников схватки, блуждающий взгляд, пятна крови на одежде заставили граждан расступиться перед бывшим эфором, спешившим лично поставить в известность о случившемся городские власти.

XIV

— Напрасно ты укоряешь нас, Лисикл. Мы в точности выполнили твой приказ наблюдать за домом, и наблюдали по очереди, — оправдывался Мелест, оглядывая богатое убранство покоев архонта Поликрата. — Я видел, как прибежал молодой периэк, потом вышла старуха, а позже выехала молодая женщина верхом на коне. Она была в плаще с капюшоном, но думаю, это Леоника — другой-то в доме не было! Периэк шёл рядом, опираясь на посох...

— Тот самый, которым он выбил тебе остатки мозгов, — в голосе Лисикла было столько холодной свирепости, что Мелесту стало не по себе. — Почему ты не задержал их, скудоумный? Почему не сообщил о бегстве девушки немедленно?

— Ты приказал наблюдать, лохагос. Я бросился искать тебя сразу, как только Килон сменил меня на посту...

Поликрат внимательно слушал диалог между командиром и подчинённым, хотя со стороны могло показаться, будто он задремал в удобном кресле.

Итак, судя по описанию, молодой человек, посещавший дом Эгерсида, и его беглый врач — одно и то же лицо. Теперь остаётся представить этого служителя медицины фиванским лазутчиком, и доказательство вины полемарха готово. Нужно подумать, как изложить события эфорам и Герусии в наиболее выгодном для себя свете...

— Куда пошли беглецы? — продолжал между тем допытываться лохагос.

— На юг, к Амиклам.

— Представляешь ли ты, бараноподобный, сколько времени упущено по твоей вине? Где искать теперь злонамеренную пару?..

Архонт едва заметно кивнул головой, словно соглашаясь со своими собственными мыслями: отсутствие Леоники конечно же облегчит задачу Стесилая и его гоплитов. Кликнул Паисия (знал, тот стоит поблизости в ожидании приказаний), велел вызвать провинившегося Никерата и, когда тот подошёл, отправил его в город с каким-то поручением. Затем величавым жестом пригласил молодого лохагоса приблизиться.

— Беглецов следует поймать. Я дам тебе в помощь человека, способного обнаружить след рыбы в море, и ещё одного, самого быстроногого из критских наёмников, дам также отменных лошадей из своей конюшни... Молодой человек, несомненно, фиванский лазутчик, — продолжал он, после того как Мелест умчался. — Ведь ты, Паисий, давно заметил его нездоровый интерес к военной силе Спарты и сообщил мне об этом? Я же велел следить за ним, чтобы обнаружить тайных сообщников. Лазутчик бежал, опасаясь разоблачения, но всё же вывел нас на Эгерсида... Кстати, с этого момента ты свободный человек.

«Конечно, потому, что слову вольноотпущенника верят больше, чем слову раба», — подумал эконом; оставалось только молить Гермеса о помощи Ксандру.

Нужда в покровительстве хитроумного бога стала особенно очевидной, когда Никерат представил хозяину самого Кебета, не раз с успехом исполнявшего особые поручения архонта. Эконом с удивлением узнал, что мастер тайных дел и лохагос давно знакомы. Видно, не в первый раз им действовать вместе.

Лисикл хотел немедленно пуститься за беглецами, но Кебет убедил его начать погоню ближе к утру:

— Не уйдут. Я предпочитаю ловить добычу не столько при помощи ног, сколько головы. Кроме того, у меня тоже есть хороший помощник, но его ещё нужно отыскать.

— Скоро нас наберётся целая эномотия. Не слишком ли много для юнца и девчонки? — недовольно проронил лохагос.

— Мальчишка далеко не прост, если мои предположения верны, — ответил Кебет.

Участники предстоящей погони простились с архонтом и удалились. Они решили завершить приготовления в доме Евтиха, а по пути узнать, навестил ли уже Стесилай так некстати вернувшегося полемарха.

Поликрат лишь слегка приподнял руку в ответ на их поклоны: он утратил интерес к делу сразу же, едва появился Кебет, видимо, считая его уже решённым. Мысли были заняты другим: вот уже за полночь, а от Стесилая никаких известий. Он отклонил предложение Паисия лечь спать; эконом засуетился, принёс уставленный лёгкими закусками и сладостями поднос — чтобы скрасить ожидание.

Новоявленный вольноотпущенник сегодня не отходит от своего хозяина, лишний раз показывая собачью преданность. Он всё видел и слышал? Не беда. Эконом ведёт учётные книги Поликрата и знаком с тайнами, куда более значительными...

Услышав торопливые шаги Эвтидема, архонт неторопливо поднял голову. Горящие безумным возбуждением глаза, перекошенный рот... С тяжёлым стуком лёг на изящный столик меч в ножнах; вделанный в эфес рубин казался тёмной каплей крови.

— С ним покончено. Покончено! — голос Эвтидема был злораден и торжествующ.