Красные пианисты. Жёлтый круг - [18]

— Желаю вам жаркого солнца, — сказал на прощанье Хейнкель.

* * *

Поезд Берлин — Росток миновал Варен.

Начальник Штеттинского вокзала Берлина Йон Зиг ехал в отдельном служебном купе. Йон вспомнил далекий теперь уже двадцать второй год. Ему исполнилось тогда девятнадцать, и он безумно влюбился в Эльзу. Вместе они учились в семинарии. Родители Эльзы жили в Варене. Здесь она проводила каникулы. Город стоял на берегу большого красивого озера. Летом двадцать второго года Йон, подработав немного денег на частных уроках, тоже приехал в Варен. Взял напрокат палатку, разбил ее на берегу озера и жил здесь, «как Робинзон».

Каждый день к нему приходила Эльза. Можно сказать, это был их медовый месяц. Йону казалось, красивее женщины он не видел. Белокурая, синеглазая, с нежным личиком, окрашенным легким румянцем, она напоминала ему июньский степной тюльпан[8].

Эльза обычно приезжала к полудню. С утра Йон ловил рыбу. Он был искусным рыбаком. Улов сдавал перекупщикам. На вырученные деньги покупал копченых угрей. Эльза как-то сказала, что любит их.

Весь день они купались, ныряли, гонялись друг за дружкой в воде. Потом забивались в тень, в палатку, выстланную свежескошенной травой, покрытой пледом. Медово сочились теплые летние вечера. Потом Эльза уходила, а Йон с нетерпением ждал следующего дня.

Но вот прошло лето. Родители Эльзы не дали согласия на брак своей дочери с молодым человеком без твердого заработка. Отец Йона, механик, тоже не имел постоянной работы.

Йон родился в Детройте, в Америке, куда его родители эмигрировали. Но когда Йону исполнилось семь лет, родители вернулись в фатерланд. Потом началась война. После войны жизнь в Германии, потерпевшей поражение, обложенной победителями контрибуцией, была очень тяжелой. Безработица, голод, инфляция. Получит ли он работу после окончания учительской семинарии? Да и доучиваться было не на что. Как ни тяжело Йону было расставаться с Эльзой, но он решился. «Я вернусь в Америку, заработаю денег, и мы с тобой поженимся», — пообещал он Эльзе.

«Страна неограниченных возможностей» за океаном встретила его холодно. С трудом он устроился на автомобильный завод Форда. Конвейерная система изматывала. И все же Йон находил в себе силы не только работать, но и учиться. В вечерних университетах он изучал философию, филологию, педагогику.

Письма из Германии сначала приходили по два раза в неделю, потом — раз, потом — раз в месяц… Когда в двадцать восьмом году Йон Зиг вернулся в Германию, Эльза была уже замужем…

Поезд Берлин — Росток несколько запаздывал. Теперь он наверстывал упущенное время. За окном мелькали деревья, лужайки, покрытые полевыми цветами. Все это навевало Йону Зигу раздумья о его прошедшей и настоящей жизни.

Интересоваться социальными вопросами, бороться за права рабочих Йон Зиг стал еще в Соединенных Штатах. Он вступил там в профсоюз и выполнял разные ответственные поручения. В Соединенных Штатах Зиг неоднократно подвергался репрессиям за свою профсоюзную деятельность.

В двадцать девятом году Йон Зиг стал сотрудником коммунистической газеты «Роте Фане».

В марте тридцать третьего года Йона Зига арестовало гестапо. Но он так искусно вел себя на допросах, что следователи так и не смогли доказать его вину. В июне гестапо выпустило Зига.

Арест не прошел бесследно для молодого сотрудника «Роте Фане». Выйдя на свободу и включившись в антифашистскую борьбу, которую вела коммунистическая партия, Зиг теперь вел себя так, что, как говорится, комар носу не подточит.

Еще в тридцать третьем году, вскоре после освобождения, друзья помогли ему устроиться на работу на железную дорогу. Это было задание партии. Он работал грузчиком в пакгаузе на Штеттинском вокзале Берлина. Но его умение организовать работу, авторитет, которым он пользовался у рабочих, заметило начальство. Сначала он стал мастером (бригадиром) погрузочно-разгрузочной команды, потом шефом (начальником) участка, а позже возглавил всю службу движения Штеттинского вокзала в Берлине.

В тридцать шестом году Зиг познакомился с правительственным советником Арвидом Харнаком. Антифашистские настроения Харнака, видного ученого, доктора философии и доктора юридических наук, не оставляли сомнения, на чьей он стороне.

У Харнака с Зигом сразу же установились самые сердечные отношения. Одной из причин, послужившей быстрому сближению, было то, что жена Харнака Милдрет — американка по происхождению. Сам Арвид изучал в Медисоне, в США, политическую экономию. Там он познакомился с Милдрет Фиш, которая стала его женой.

После знакомства с Зигом связь Харнака с Коммунистической партией Германии уже не прерывалась.

В тридцать первом году доктор Харнак организовал «Общество по изучению советского планового хозяйства». В тридцать втором году с группой своих слушателей — экономистов и инженеров он выехал в длительную служебную командировку в СССР.

То, что он увидел в Стране Советов, превзошло все его ожидания. Симпатии, которые он давно испытывал к русской революции, перешли в нечто большее. С тех пор Харнак видел будущее Германии в социализме.

Отличное знание экономики, глубокие знания планового хозяйства СССР привлекли внимание крупных нацистских чиновников к Харнаку. Конечно, им ничего не было известно о подлинных настроениях Харнака, о его связях с коммунистами. Он вел себя настолько осторожно и предусмотрительно, что слежка, которая велась за ним первое время после возвращения из СССР, прекратилась.