Красные пианисты - [22]

 Приехав в Цоссен, где помещался генеральный штаб сухопутных сил, Гальдер бросился в свой кабинет, чтобы опередить людей Гейдриха и уничтожить компрометирующие документы.

 После визита Браухича Гитлер все-таки отдал приказ отменить наступление. Но в штабе сухопутных сил Гальдер и Штюльпнагель этого еще не знали.

 Гальдер послал свое доверенное лицо, майора Гросскурта, на Тирпицуфер, в абвер, чтобы предупредить Канариса и Остера. Он передал, что готов действовать, если Канарис или его люди устранят Гитлера.

 Канарис, услышав это, воскликнул:

 — Вы с ума сошли! Я всегда был против убийства! Я отказываюсь даже говорить на эту тему.

 Наступление отменили, люди Гейдриха так и не появились в Цоссене, и Гальдер приободрился.

 — Если бы в Цоссене находился фельдмаршал Вицлебен, — сказал он Канарису.

 Но Вицлебен был на Западном фронте в войсковой группе фон Лееба. Было решено послать Остера к нему.

 Остер выехал на Западный фронт. Вицлебен был в подавленном состоянии, выяснилось, что он не верит в решительность Гальдера действовать и не надеется повлиять на Браухича.

Глава четырнадцатая

Самым ценным информаттором у Шандора Радо стал Рудольф Рёсслер.Когда Гитлер пришел к власти,Рёсслер покинул страну , перебрался в Швейцарию и решил бороться с нацситским режимом.Но как? В Германии у него осталось много друзей.

   Нацистское государство было молодым государством, и друзья Рёсслера быстро продвигались по службе. К началу войны с Советской Россией они служили в генеральном штабе, в штабе ВВС у Геринга, в военно-морском штабе и в абвере.

 Они имели доступ к секретной информации, а если умело ею распоряжаться, если делать так, чтобы она попадала в руки союзного командования, планы Гитлера будут срываться, его авторитет падет. Вот тогда и встанет вопрос о его смещении, а в крайнем случае — физическом устранении.

 Кому передавать эти сведения? Друзья Роберта не раздумывали — Рёсслеру. Он находился в нейтральной Швейцарии, ему легче, чем кому бы то ни было, не вызывая подозрений, связаться с швейцарской секретной службой, а те, в свою очередь, несомненно, имеют контакты с «Интеллидженс сервис».

 Оставалось только продумать форму связи с Рёсслером. Обычная почта, которой они пользовались до сих пор, редкие служебные поездки в Швейцарию — все это отпадало, было ненадежным, медленным и просто опасным. Дипломатическая почта? Соблазнительно! Но среди дипкурьеров, ездивших в Швейцарию, не было своего человека. Кроме того, этот способ тоже был несовершенен: сведения могли устареть, ведь на войне бывает дорог не только каждый день, но и каждый час. Оставалось радио. Тут все складывалось как нельзя лучше. Германский вице-консул в Швейцарии Бердт Гизевиус примыкал к генеральской оппозиции, был настроен антигитлеровски и состоял в приятельских отношениях с одним из друзей Роберта. В своем распоряжении он имел радиостанцию и дипломатический шифр.

 Так Рудольф Рёсслер с 1939 года стал получать важную секретную информацию от своих друзей из Германии. Ему присвоили псевдоним — Люци.

 В швейцарской контрразведке он имел дело непосредственно с капитаном Неуверитом из бюро «X».

 По своим убеждениям Вилли Неуверит был консерватором. Однако это не мешало ему ненавидеть Гитлера. Один политический лидер вызывал в нем симпатию, можно даже сказать, преклонение — Черчилль. Как и Черчилль, Неуверит был ярый противник левых.

 Настороженность, с которой он встретил Рёсслера, объяснялась не только сдержанностью, свойственной ему. Неуверит сначала хотел узнать, не «красный» ли Рёсслер. Конечно, он имел информацию об этом человеке, но хотел бы, прежде чем полностью определить отношение к нему, составить свое мнение.

 Неуверит и Рёсслер были примерно одного возраста: и тому и другому под сорок. Но внешне они очень разнились: маленький, щуплый, близорукий Рёсслер — очки старили его — и подтянутый, моложавый Неуверит.

 — Почему, господин Рёсслер, вы решили помогать нам? — спросил он Рёсслера.

 — Гитлер стремится к захвату чужих земель. Аннексирована Австрия, захвачена Чехословакия. Вы же знаете, капитан, что Гитлер зарится на ту часть Швейцарии, где говорят на «бёрнердойч». Остановится ли он на этой части? А что будет с остальной? Протекторат, как в Чехословакии, а попросту — оккупация? Швейцария приютила меня. Она стала моей второй родиной, поэтому я хочу помогать вам.

 — Я понимаю вас. Сведения, которые вы принесли нам, очень ценны. И все-таки не могли бы вы сообщить что-либо об источниках информации, откуда поступили эти сведения?

 — Нет! — твердо заявил Рёсслер. — Только на этих условиях я готов работать с вами.

 — Хорошо, господин Рёсслер. О следующей встрече мы договоримся. Я позвоню вам. Хотя мы и в родной стране, но не скрою от вас, что нацистские агенты и профашистски настроенные элементы в Швейцарии в последнее время очень активизировались. Надо быть начеку. То, что вы сотрудничаете с нами, должно оставаться в глубокой тайне.

 Бюро «X» располагалось в нескольких километрах от Люцерна. Рёсслер вернулся домой рейсовым автобусом. Вернее, он отправился не домой, а на работу. В Люцерне, на Хольцштрассе, 66, находился книжный магазин «Нова Вита» — «Новая жизнь». При нем небольшое издательство. Директорствовал там Рёсслер.