Красные камни Белого - [10]

Он вышел из-за камня, медленно протопал через поляну, храня на лице невозмутимое выражение, и остановился рядом с белокурой.

– Все в порядке?

Лучшим ответом на столь идиотский вопрос стал недоуменный взгляд. Изумленная девушка не смогла подобрать слов, и ей на помощь пришла обладательница брючного костюма.

– Да, все замечательно, – саркастически бросила она. И с издевкой добавила: – Через двадцать минут подадут чай.

Белокурая дернула плечом, синеволосая судорожно вздохнула, а лысый усмехнулся:

– Агрессия – это хорошо.

Это эмоция, живое восприятие происходящего, крайне необходимое сейчас, чтобы разогнать тоскливую безучастность. Лучше злость, чем тупая покорность судьбе.

– Ты, кстати, приглашен, – нахально закончила обладательница брючного костюма. – Иди, мой руки.

Лысый хотел рассмеяться, хотел продолжить диалог, к которому прислушивались все, без исключения, выжившие, но в этот момент подала голос белокурая.

– Я в порядке, – тихо произнесла она. – Спасибо за цапу.

– Пожалуйста.

Кожаная цепарская куртка не доходила высокой девушке и до середины бедер, а потому ей приходилось периодически поправлять полу, прикрывая обнаженные ноги. Поправлять резким, очень нервным жестом, который не укрылся от внимания лысого. И этот жест показывал, что белокурая еще не успокоилась.

– Мне неудобно, – призналась она, поймав сочувственный взгляд мужчины.

– Как неожиданно! – не смолчала обладательница брючного костюма. – А нам показалось, что неудобство у тебя вызывает лишняя одежда.

Белокурая вновь понурилась – укол язвительной девушки задел ее за живое.

– А тебя здесь сколько? – Лысый медленно обернулся и холодно посмотрел на нахальную обладательницу брючного костюма.

– Что? – растерялась та.

– Почему ты говоришь «нам»? Кому это – «нам»? Кому еще, кроме тебя, что-то там показалось?

– Не твое дело.

– И не твое тоже, – грубовато отрезал мужчина. – Тебя не касается то, чем занималась эта девушка до катастрофы.

– Все видят, что она…

– Ты девственница?

Яростные взгляды скрестились длинными клинками. Чувствовалось, что нахалка не привыкла отступать, что у нее на языке вертится дерзкая фраза, но… Но дурой она не была и сообразила, что нарвалась на серьезного противника.

Фигура у лысого была самая что ни на есть простецкая: плотный, широкоплечий, с короткими толстыми руками и короткими толстыми ногами – на первый взгляд он казался подавшимся в цепари крестьянином. Тем более наряд соответствовал: широкие штаны с накладными карманами, толстый свитер, потертая кожаная цапа, отданная сейчас белокурой, да грубые башмаки. Технарь или вообще – палубный, одним словом – простолюдин. Но при взгляде на лицо мужчины впечатление кардинально менялось. Выпуклый лоб, нос с горбинкой, острый, чуть выступающий вперед подбородок, и умные, серо-стального цвета глаза – все эти черты не просто подсказывали, а прямо-таки кричали: не прост лысый, совсем не прост. Человек с таким лицом палубы мыть не станет, его дело приказы отдавать да принимать решения. Человек с таким лицом всегда оставляет за собой последнее слово.

– Не твое дело, – буркнула нахальная.

– Вот именно, – кивнул лысый и ободряюще посмотрел на белокурую.

Та вздохнула:

– Я не виновата, что авария застала меня… э-э…

Она не знала, как продолжить, и мужчина подсказал:

– В неподходящий момент.

– Да, – выдохнула белокурая.

– Но теперь у нас возникла проблема, – мягко продолжил лысый. – Мы не знаем, на какой планете оказались и будут ли нас искать. Мы в горах, и нам, возможно, придется по ним идти. И, возможно, ночевать…

– Здесь? – не сдержался рыжий.

Он давно перестал бросать камешки, а после того, как лысый завел разговор о проблемах, повернулся и слушал очень внимательно.

– Может, здесь, а может, и в другом месте, – пожал плечами лысый. – Об этом нам еще предстоит поговорить. Пока же я пытаюсь объяснить нашей белокурой знакомой, что одна моя цапа ее не спасет: по горам босиком не ходят, и с голыми ногами на земле не спят. Нужна одежда.

– Ты отыскал магазин? – осведомилась нахалка.

– Можно сказать и так, – усмехнулся лысый, внимательно глядя на белокурую. – Там, за камнем, есть одежда. К сожалению, мужская: пальто, пара рубашек, брюки, жилет, пиджак, белье…

– Откуда? – Спорки перестал притворяться спящим. Повернулся и сел, вперившись взглядом в лысого. – Что за одежда?

– Я нашел двух мертвых и раздел их, чтобы ты смогла подобрать себе вещи, – спокойно произнес тот, обращаясь исключительно к белокурой. А затем повернулся к синеволосой и без всякого смущения закончил: – Тебе я посоветовал бы взять пиджак: в платье ты замерзнешь.

Девушка всхлипнула.

– Омерзительно! – Обладательница брючного костюма зло хохотнула, но развивать мысль не стала.

Потому что отвратительное по своей сути предложение было прагматичным и правильным. Спасатели могли заявиться через двадцать минут, а могли не прилететь вовсе. Никто из выживших не знал, сколько времени им предстоит провести в горах, и оставаться в такой ситуации без одежды было для белокурой равносильно самоубийству.

Она это понимала. И все остальные понимали, даже нахалка, которая, бросив свое «Омерзительно!», хрустнула пальцами и отвернулась.