Красные и белые - [58]
Рванулись на укрепления белые. Рванулся поручик Витебский. Убедились — существует «каховское чудо». Существует плацдарм Каховский.
НЕОЖИДАННЫЕ ПОМОЩНИКИ
Недалеко от Каховки на Днепре стоит город Херсон. Крупный торговый город. Херсон — у красных.
Объявлен приказ по городу: собраться на главной городской площади херсонской буржуазии.
Потянулась херсонская буржуазия на центральную площадь города. Собралось народу много, забили площадь фабриканты, заводчики, торговцы, владельцы пароходов, владельцы мельниц, помещики здешние и даже владелец херсонских бань.
Мужчины собрались. Собрались дамы: дама в розовом, дама в лиловом, в чёрном дородная важная дама, снова в розовом, в голубом.
Разбирает господ любопытство.
— Куда нас? — гадают мужчины.
— Зачем нас? — гадают дамы.
Появился на площади военный. Командир Красной Армии. Зашумела, задвигалась буржуазия.
— Куда нас? — кричат заводчики.
— Куда нас? — кричат торговцы.
— Безобразие! — возмущается владелец херсонских бань.
Улыбнулся командир Красной Армии.
— Тише, тише, господа хорошие. На службу Советской власти. Под Каховку, — сказал военный.
Как раз в те дни под Каховкой красные возводили укрепления: рыли окопы, валы насыпали, тянули проволочные заграждения. Много надо рабочих рук. Не хватает рабочих рук.
Кто-то и внёс предложение:
— Мобилизовать буржуазию Херсона. Лопаты в руки, пускай копают.
Объявил красный командир херсонской буржуазии, зачем их собрали на площадь.
Узнала херсонская буржуазия:
— Безобразие!
— Издевательство!
— Не имеете права!
— Тут же дамы!
— Мы не привыкли к работе грязной! — кричит владелец херсонских бань.
Поднял военный руку, шум переждал и крики, подал команду:
— В колонну по шесть вставай!
Привезли под Каховку херсонскую буржуазию, кирки, лопаты в руках. Будьте любезны, хочешь не хочешь — долби, копай.
Приступили они к работе, ругая отборно Советскую власть. Трудятся: фабриканты, заводчики, торговцы, владельцы пароходов, помещики здешние, владельцы мельниц, владелец херсонских бань.
И дамы со всеми трудятся: дама в розовом, дама в лиловом, в чёрном дородная важная дама, ещё одна в розовом, в голубом.
Конечно, не буржуазия херсонская главной силой была в строительстве. Красные бойцы и трудовые люди Херсона, Каховки — вот кто возвёл за три дня «каховское чудо» — плацдарм Каховский. И всё же доля здесь была и херсонских «бывших» — так назвали после революции прежнюю знать.
Довольны красноармейцы:
— Вот и послужили Советской власти.
— Вот и от «бывших» прок.
КОНФУЗ
На 27 километров полукругом от Днепра до Днепра протянулись окопы красных. Шли они в две, в три линии. Перед окопами проволочные заграждения. Между окопов ходы сообщения. Пулемётные гнёзда.
Это первая полоса обороны на Каховском плацдарме.
За первой идёт вторая — главная, основная полоса. Здесь снова окопы, снова ходы сообщений, пулемётные гнёзда и укрытия. Снова колючая проволока.
За второй полосой, рядом с Каховской, проходила ещё и третья.
На них и наткнулись врангелевцы.
— Полоса укреплений? Возьмём! — уверяют белые офицеры.
На штурм Каховской оборонительной полосы Врангель бросил лучшую конницу — кавалерийские полки генерала Барбовича.
Мчится белогвардейская конница. Лихо идут полки.
— Что нам красные!
— Что нам Каховский плацдарм!
— Нам, кавалеристам Барбовича!
У ротмистра Суковича был конь по кличке Конфуз.
И Сукович со всеми идёт в атаку. Мчит на своём Конфузе.
Кто дал коню такую кличку и за что, никто не знал. Конь был лихой, на спину крепкий, на ногу быстрый. Стрельбы не боялся, огня не боялся. Лез первым и в бой и к кормушке. Короче, вовсе он не конфузливый.
Мчит вперёд конница Барбовича, накатилась на оборону красных. Накатилась, взмахнула шашками:
— Ломай!
— Круши!
— Мы — личная честь Барбовича!
Однако откатилась под пулемётным огнём кавалерия белых.
Откатилась. Кто-то сказал:
— Конфуз!
Повернул Конфуз голову — думал, его окликнули. Смотрят все на лошадь Суковича. Вспомнили кличку. Обозлила теперь их кличка:
— И кто её только выдумал!
Откатилась белогвардейская конница. Перестроилась. В другом месте решила теперь ударить.
— Вперёд!
Рванулись белые конники. И Сукович вместе со всеми летит вперёд. Не прорвались белые и в этом месте. Откатились опять назад. Откатились. Кто-то сказал:
— Конфуз!
Тут же Сукович сидит на своём Конфузе. Повернул опять Конфуз голову — думал, его окликнули.
— Снова ты здесь! — кричат на Суковича.
Действует конь кличкой своей на белых офицеров.
Снова команда гремит:
— Вперёд!
В новом месте Каховский плацдарм штурмует конница генерала Барбовича. Снова в атаке ротмистр Сукович.
Вновь не прорвали они оборону красных.
Ещё и ещё раз ходили в атаку. В месте третьем, четвёртом, пятом. Шли на рысях, и в галоп, и карьером. Не пробили плацдарм Каховский.
Отступили белогвардейцы. Признали свою неудачу. Едут спокойным шагом. Тут же со всеми ротмистр Сукович. Сидит на своём Конфузе. Действует имя коня на офицерские нервы.
— Сглазил! — кричат на Конфуза.
— И кто тебе имя такое выдумал!
Расходились в гневе, в злобе своей офицеры Барбовича, пулю пустили в коня Суковича.
При чём же здесь конь, при чём же Конфуз, скажите?
Жизнью ответил Конфуз за конфуз Барбовича.
