Краснокожий пророк - [2]
Хотя существовала еще одна причина, почему Рвач крайне редко прибегал к своим способностям. Правда, причина эта таилась так глубоко, что даже сам Рвач не осознавал ее. Дело все в том, что огонь пугал его. Рвач страшно его боялся. Встречаются люди, которые боятся воды и все равно идут в море; другие боятся смерти, но сами же нанимаются рыть могилы; а третьи страшатся Бога — и этот страх гонит их проповедовать. Пуще всего на свете Рвач боялся огня, и все-таки пламя притягивало его к себе — желудок сводило от ужаса, но он шел к нему. Когда ему приходилось разводить костер самому, он отнекивался, откладывал, выдумывал всякие причины, почему ему не нужно этого делать. Рвач обладал даром, но дар этот не приносил ему счастья, поскольку Рвач с огромной неохотой прибегал к своему искусству.
И все-таки он бы сделал это. Взорвал бы порох, себя, своих работников и все виски — но не позволил бы краснокожим завладеть драгоценной жидкостью. Может, Рвач и боится огня, но он пересилит свой страх, если как следует разозлится.
Как замечательно, что краснокожие слишком любят огненную воду, а поэтому не рискуют даже одной-единственной каплей. Никакое каноэ не приблизится к барже, ни одна стрела не воткнется и не задрожит в бочонке, так что Рвач и его бочки, бочечки, бочоночки, кувшинчики мирно доплывут прямиком до Карфаген-Сити — да уж, ну и имечко подобрал губернатор Гаррисон для какой-то жалкой крепости, окруженной частоколом, выстроенной там, где река Малая Май-Амми впадает в Гайо. И гарнизон-то был целых сто солдат, подумать только! Но Билл Гаррисон относился к тому типу людей, которые сначала дают имя, а потом жилы из подчиненных рвут, чтобы городок соответствовал названию. И действительно, вокруг крепости уже виднелось по меньшей мере пять — десять дымовых труб, а это означало, что Карфаген-Сити вот-вот распрощается со званием деревни.
Радостные вопли он заслышал еще до того, как показалась пристань, — должно быть, краснокожие только и делали, что сидели на берегу реки, поджидая везущую огненную воду лодку. Для Рвача не было секретом, что на этот раз они с особенным нетерпением дожидаются его — немало денежек перекочевало из его рук в жадные лапы поставщиков виски в форте Детройт, чтобы никто не пользовался его каналом, пока бедный Карфаген-Сити не высохнет, как бычья сиська. Пришлось, конечно, подождать, но вот наконец Рвач появился, и баржа его везет больше спиртного, чем когда-либо. На этот раз он получит достойную цену, все шкуры с них сдерет.
Губернатор Гаррисон, наверное, как гусь, тщеславен, раз посмел назваться губернатором, сам себя выбрав и не посоветовавшись ни с кем, однако этот человек знает свое дело. Гвардия его, облаченная в ладно сидящие мундиры, выстроилась в прямую линеечку прямо перед пристанью, держа мушкеты наготове, чтоб пальнуть в первого же краснокожего, который посмеет хоть шаг к берегу сделать. И это не формальность, потому что Рвач сам видел, как хочется краснокожим добраться до огненной воды. Конечно, они не прыгали на месте, как нетерпеливые дети, но стояли затаив дыхание, стояли и ели жадными глазами приближающуюся баржу, стояли у всех на виду, сверкая полуголыми телами, и плевать им было, что творится вокруг. Смирненько так стояли, готовые гнуть спины и пресмыкаться, просить и вымаливать: «Пожалуйста, мистер Рвач, один бочонок за тридцать оленьих шкур, пожалуйста». О, как сладко это звучит, как желанно: «Пожалуйста, мистер Рвач, одну чашечку виски за эти десять ондатровых шкурок».
— Эге-ге-ге-гей! — заорал во всю глотку Рвач.
Парни на баграх посмотрели на него как на ненормального, они-то ведь не знали, никогда не видели, какими раньше были эти краснокожие, до того, как губернатор Гаррисон открыл здесь свой магазинчик. Они, бывало, взглядом бледнолицего не удостаивали, приходилось на карачках забираться в их жуткие вигвамы, исходить кашлем до полусмерти от едкого дыма, но сидеть, обмениваясь знаками и болтая на их мумбе-юмбе, пока не получишь разрешение на торговлю. Были времена, когда краснокожие встречали баржу с луками и копьями в руках, и ты обмирал, еле дыша и гадая, то ли снимут с тебя скальп, то ли решат, что лучше поторговаться.
Больше такого не было. Теперь они руку не смеют поднять на белого человека. Теперь их языки до коленей свисают, как у собак, в ожидании желанной огненной воды. Они будут пить, пить, пить, пить, пить и эге-ге-ге-гей! Так и издохнут, захлебнувшись виски, а лучшего исхода не придумать, никогда не придумать. Хороший краснокожий — мертвый краснокожий, всегда говаривал Рвач. Дела у них с Биллом Гаррисоном налажены, так что теперь краснокожие будут, как мухи, дохнуть от виски — да еще приплачивать за подобный исход.
Поэтому Рвач был счастлив донельзя, когда его баржа наконец пришвартовалась к пристани Карфаген-Сити. И хотите верьте, хотите нет, сержант честь ему отдал! Помнится, маршалы Соединенных Штатов совсем иначе обращались с ним, презрительно меряя взглядами, будто перед ними нечистоты, соскобленные с сиденья в отхожем месте. Здесь же, в новой стране, к вольным парням типа Рвача относились как к настоящим джентльменам, и Рвач против этого ничего не имел. Пускай всякие там пионеры-первопроходцы с толстыми уродливыми женами и волосатыми отпрысками валят деревья, пашут землю, растят кукурузу и кур, влача жалкое существование. Такая судьба Рвача не устраивает. Он придет позже, когда поля зазеленеют, когда поднимется урожай и дома выстроятся рядками на ровных, вымощенных камнем улицах, и, заплатив деньги, купит самый большой дом в городе. Даже банкир будет уступать ему дорогу, прыгая в грязь, лишь бы уважить Рвача, и мэр будет обращаться к нему как к истинному лорду — если к тому времени Рвач сам не решит стать мэром.

Он — Эндрю Уиггин. Величайший из полководцев космической эры. Он — человек, уничтоживший целую цивилизацию. Человек, которого с тех пор прозвали Ксеноцидом... Прошли годы — и теперь Звездный Конгресс готовится стереть с лица Вселенной планету Лузитания со всеми ее обитателями. Еще чуть — чуть — и в одно мгновение оборвутся миллионы жизней. И толькол один человек способен предотвратить второй ксеноцид — Эндрю Уиггин. Человек, совершивший ксеноцид первый...

В настоящее издание вошли рассказы и повести о героях и событиях вселенной «Игры Эндера», одного из величайших фантастических произведений XX века. Они будут интересны читателю и сами по себе, будучи вполне самостоятельными произведениями, вышедшими из-под пера признанного мастера жанра; и как элементы расширенной вселенной, добавляющие многослойности главному повествованию; и как возможность увидеть варианты, которые рассматривал автор, создавая мир Эндера. Многие из этих коротких историй позже выросли в полноценные романы, некоторые вошли главами, а другие растворились в них, расплелись сюжетными линиями и мотивами.

Премия "Небьюла" Ассоциации Авторов Научной Фантастики и Фэнтези Америки в 1985 г. (категория "Роман").Премия за достижения в научной фантастике (Премия "Хьюго") в 1986 г. (категория "Роман").

Орсон Скотт Кард – один из лидеров американской фантастики и обладатель множества наград, включая несколько высших – премий «Хьюго» и «Небьюла». Цикл романов об Эндере Виггине, юноше, который изменил будущее человечества, принадлежит к лучшим произведениям писателя. «Эндер в изгнании» – непосредственное продолжение знаменитой «Игры Эндера», но написанное позже всех основных книг цикла и отвечающее на многие вопросы, которые могли возникнуть у читателей.Эндер Виггин узнает, что не может вернуться на Землю.

Небольшая группа историков и ученых, умеющих пользоваться машиной времени, наблюдает за прошлым нашей планеты.Человечество на грани гибели. После целого века войн, чумы, засухи, наводнений и голода население сократилось до одного миллиона. Ученые пытаются возродить Землю, воздействуя на ход событий в прошлом. Но имеют ли они на это право?

От переводчика: Вообще-то перевод этот я начал целых двенадцать лет назад. Но отложил, побоявшись, что книга делается излишне сентиментальной, даже слезливой. И вот достал и завершил. Как всегда, в этом мне помогали мои любимые Люда, Наталя и Лера. А еще: Сережа Т., Юра С., Майкл. Большое им спасибо.

Став наёмником, Икс привык полагаться только на себя. Череда запутанных историй и дерзких преступлений, прокатившихся по королевству Долран, приводят героя к страшному испытанию. Что делать, если на твоем пути встаёт древнее проклятье, способное опустошить весь мир и уничтожить последний луч надежды? Близятся трудные времена, и для того чтобы продолжить путь, придётся отвергнуть призраки прошлого и обмануть саму судьбу. Ведь на кону — спасение той единственной...

Старая забытая страна стоит далеко на севере. Молчаливые башни её дворцов гордо высятся среди заснеженных пустошей, сверкая своими сводами в зловещей тишине. Однако легенды о странных и жутких вещах, что кроются в их мрачных чертогах, всё ещё живут. Они притягивают обездоленных странников, словно пламя мотыльков, и их крылья обгорают раз за разом, оставляя за собой лишь горы пепла. Но где-то глубоко во тьме морозного горнила ещё теплится слабая жизнь. Уродливый старик копошится в своих записях, водя пером по бумаге и бормоча что-то себе под нос.

Осень 1944 года. Немецкая подводная лодка новейшей серии получает задание плыть в пустынный квадрат Северной Атлантики и принять на борт какое-то оборудование и очень странную группу из семи человек, среди которых прима Берлинской Оперы. Морские волки в недоумении, но дальнейшее развитие событий становится уже совершенно невероятным…

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.

Дошла до дочерей Мьона весть, что пропал их старик, сгинул меж людей, в тяжком плену томится, и нет ему дороги назад. Вызволить его может только младшая дочь, а для этого ей придется пожертвовать…Гран-при конкурса «Кубок Брэдбери» за 2018 г.

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.

Чтобы нарушить хрупкий ход истории, вовсе не обязательно быть волшебником. Одна роковая случайность и... И знаменитый полководец Наполеон плывет в Америку, чтобы усмирить восставшие Штаты, Бенджамин Франклин становится великим магом, Джордж Вашингтон слагает голову на плахе, а по дорогам Северной Америки странствует поэт-провидец Уильям Блейк. В эти смутные времена на свет появляется седьмой сын седьмого сына, мальчик, наделенный невероятными способностями. Долгий путь предстоит одолеть Элвину, прежде чем люди назовут его Мастером.

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.

Путь Мастера долог и извилист. Что ждет его в конце дороги? Элвину предстоит встретиться лицом к лицу с врагом всего живого, с тьмой, наползающей на мир. Первый бой выигран, но это еще не победа.