Красногубая гостья - [5]

Испугался мужик, не дает.

— Ну, так и руби свой хворост, голодай всю жизнь, — сказал солдат и пошел прочь.

— Погоди, — остановил мужик, — я согласен.

Обрадовался солдат, расцарапал ногтем мужику палец, три раза слизнул кровь, сплюнул в черный коробочек и спрятал его за пазуху.

— На, бери, — сказал и отдал мужику кошелек. — А ежели мало будет, приходи сюда. Видишь, вот камень. Ударь в него три раза левой пяткой, и получишь столько, сколько тебе потребуется…

Перевернулся после этого солдат вверх ногами и сгинул.

Зажил дровосек барином. Купил богатое имение, женился на красавице-барыне, завел большую дворню, разжирел, что боров.

Думали, гадали: откуда ему привалило такое богатство, не могли догадаться. А как пришло время дровосеку помирать, поднялся в горнице, где он лежал, такой шум и гам, что все из нее повысыпали, как горох. И пока не скончался, никто к нему не вошел, боялись.

Первым осмелился войти дьячок-пьяница, а за ним и другие. Глядят, нет в горнице никого, только лежит середь пола, в кровавом пятне, обглоданный палец.

НЕЧИСТЫЙ (УПЫРЬ) Сказка из собрания А. Н. Афанасьева

В некотором царстве, в некотором государстве был-жил старик со старухою; у них была дочь Маруся. В их деревне был обычай справлять праздник Андрея Первозванного: соберутся девки в одну избу, напекут пампушек и гуляют целую неделю, а то и больше. Вот дождались этого праздника, собрались девки, напекли-наварили что надо; вечером пришли парубки с сопелкою, принесли вина и началась пляска, гульба — дым коромыслом! Все девки хорошо пляшут, а Маруся лучше всех. Немного погодя входит в избу такой молодец — что на, поди! кровь с молоком! одет богато, чисто. «Здравствуйте, говорит, красные девицы!» — Здравствуй, добрый молодец! «Гулянье вам!» — Милости просим гулять к нам! Сейчас вынул он кошель полон золота, послал за вином, за орехами, пряниками — разом все готово; начал угощать и девок и ребят, всех оделил. А пошел плясать — любо-дорого посмотреть! Больше всех полюбилась ему Маруся; так к ней и пристает. Наступило время по домам расходиться. Говорит этот молодец: «Маруся! поди, проводи меня». Она вышла провожать его; он и говорит: «Маруся, сердце! хочешь ли я тебя замуж возьму?» — Коли бы взял, я бы с радостью пошла. Да ты отколя? «А вот из такого-то места, живу у купца за приказчика». Тут они попрощались и пошли всякий своей дорогою. Воротилась Маруся домой, мать ее спрашивает: «хорошо ли погуляла, дочка?» — Хорошо, матушка! да еще скажу тебе радость: был там со стороны добрый молодец, собой красавец, и денег много; обещал взять меня замуж. «Слушай, Маруся: как пойдешь завтра к девкам, возьми с собой клубок ниток; станешь провожать его, в те поры накинь ему петельку на пуговицу и распускай потихоньку клубок, а после по этой нитке и сведаешь, где он живет». На другой день пошла Маруся на вечерницу и захватила с собой клубок ниток. Опять пришел добрый молодец: «здравствуй, Маруся!» — Здравствуй! Начались игры, пляски; он пуще прежнего льнет к Марусе, ни на шаг не отходит. Уж время и домой идти. «Маруся! говорит гость, проводи меня». Она вышла на улицу, стала с ним прощаться и тихонько накинула петельку на пуговицу; пошел он своею дорогою, а она стоит да клубок распускает; весь распустила и побежала узнавать, где живет ее названый жених? Сначала нитка по дороге шла, после потянулась через заборы, через канавы и вывела Марусю прямо к церкви, к главным дверям. Маруся попробовала — двери заперты; пошла кругом церкви, отыскала лестницу, подставила к окну и полезла посмотреть, что там деется? Влезла, глянула — а названый жених стоит у гроба да упокойника ест; в церкви тогда ночевало мертвое тело. Хотела было потихоньку, соскочить с лестницы, да с испугу не остереглась и стукнула; бежит домой — себя не помнит, все ей погоня чудится; еле жива прибежала! Поутру мать спрашивает: «что, Маруся, видела того молодца?» — Видела, матушка! — а что видела, того не рассказывает. Вечером сидит Маруся в раздумье: идти или нет на вечерницу? «Ступай, говорит мать, поиграй, пока молода!» Приходит она на вечерницу, а нечистый уже там. Опять начались игры, смехи, пляска; девки ничего не ведают! Стали по домам расходиться; говорит нечистый: «Маруся! поди, проводи меня». Она нейдет, боится. Тут все девки на нее накинулись: «что с тобой? или застыдилася? ступай, проводи добра молодца!» Нечего делать пошла — что Бог даст! Только вышли на улицу, он ее и спрашивает: «ты вчера к церкви ходила?» — Нет! «А видела, что я там делал?» — Нет! «Ну, завтра твой отец помрет!» Сказал и исчез. Вернулась Маруся домой грустна и невесела; поутру проснулась — отец мертвый лежит. Поплакали над ним и в гроб положили; вечером мать к попу поехала, а Маруся осталась: страшно ей одной дома; «дай, думает, пойду к подругам». Приходит, а нечистый там. «Здравствуй, Маруся! Что не весела?» спрашивают ее девки. — Какое веселье? отец помер. «Ах, бедная!» Все тужат об ней; тужит и он, проклятый, будто не его дело. Стали прощаться, по домам расходиться. «Маруся! говорит он, проводи меня». Она не хочет. «Что ты маленькая — что ли? чего боишься? проводи его!» пристают девки. Пошла провожать; вышли на улицу. «Скажи, Маруся, была ты у церкви?» — Нет! «А видела, что я делал?» — Нет! «Ну, завтра мать твоя помрет!» Сказал и исчез. Вернулась Маруся домой еще печальнее; переночевала ночь, поутру проснулась — мать лежит мертвая. Целый день она проплакала, вот солнце село, кругом темнеть стало — боится Маруся одна оставаться; пошла к подругам. «Здравствуй! что с тобой? на тебе лица не видать!» говорят девки. — Уж какое мое веселье! Вчера отец помер, а сегодня мать. «Бедная, несчастная!» сожалеют ее все. Вот пришло время прощаться. «Маруся! проводи меня», говорит нечистый. Вышла провожать его. «Скажи, была ты у церкви?» — Нет! «А видела, что я делал?» — Нет! «Ну, завтра ввечеру сама помрешь!» Маруся переночевала с подругами, поутру встала и думает: что ей делать? Вспомнила, что у ней есть бабка — старая-старая, уж ослепла от долгих лет. «Пойду-ка я к ней, посоветуюсь». Отправилась к бабке. «Здравствуй, бабушка!» — Здравствуй, внучка! как Бог милует? что отец с матерью? «Померли, бабушка!» — и рассказала ей все, что с нею случилося. Старуха выслушала и говорит: «ох, горемычная ты моя! ступай скорей к попу, попроси его: коли ты помрешь, чтоб вырыли под порогом яму, да несли бы тебя из избы не в двери, а протащили б сквозь то отверстье; да еще попроси, чтоб похоронили тебя на перекрестке — там, где две дороги пересекаются». Пришла Маруся к попу, слезно заплакала и упросила его сделать все так, как бабушка научила; воротилась домой, купила гроб, легла в него — и тотчас же померла. Вот дали знать священнику; похоронил он сначала отца и мать Маруси, а потом и ее. Вынесли Марусю под порогом, схоронили на раздорожье.