Красное зарево над Кладно - [119]

— Что ж ты, друг, сердишься, — отвечают те, к кому он обращается, — неужели ты ожидал чего-нибудь лучшего от наших руководителей? Мы давно чувствуем, что вся эта социалистическо-буржуазная коалиция ни черта не стоит.

— А что вы теперь будете делать? Как ответите на писанину «Чешского слова», — спрашивает Ванек.

— Что нам делать? Это уже решено. Мы ведь здесь и идем вместе с вами. Можешь на нас положиться. Мы не поддадимся влиянию писаний какого-то газетного пачкуна. Довольно нас водили за нос после переворота, — отвечают рабочие делегаты — члены национально-социалистической партии. Уполномоченные разговорились. Взвешивают и критикуют.

Ставят вопросы и отвечают.

— Послушайте, товарищи. Эту писанину газетных борзописцев действительно следовало бы прекратить. Поглядите: вот обращение нашего Объединения профсоюзов. Что говорит Объединение профсоюзов? Что говорит? Оно призывает всех членов профсоюзов к спокойствию. Да брось ты! Неужели это возможно? А почему невозможно? Да, это так, товарищи! Объединение профсоюзов берет на себя переговоры в споре о Народном доме. Оно готово стать посредником. Разрази их гром! Неужели там наверху все сошли с ума? Разве дело в Народном доме? Тут совсем другое. Речь идет о нашем существовании. О капиталистической эксплуатации и воровстве. Речь идет о Каменноугольном обществе горнозаводчиков. О спекуляции и дороговизне. О республике. О ее существовании и о ее будущем. Пусть никто не говорит, что республику нам завоевали капиталисты. Пусть никто не верит, что они будут ее для нас защищать и удержат ее. В решающий момент они ее предадут и продадут. Удержать и сохранить ее можем только мы. Рабочие. Поэтому необходимо сохранять единство и не уступать. Когда-нибудь мы покончим и с этой газетной травлей. Но теперь надо это всем вместе обмозговать. Нужно сказать, что делать и как делать. Но вот же есть воззвание руководства нашей партии. Воззвание центра нашей левицы. Вот оно. Читайте!

«Рабочие и работницы, прекратите работу во всей республике и включайтесь в борьбу! Правительство, которое нарушает принцип частной собственности, само дало повод к тому, чтобы рабочие действовали, исходя из этого принципа, со всеми вытекающими отсюда последствиями, полностью ему следуя».

— Подожди, подожди, как это? Сам чорт тут ничего не разберет. Правительство нарушает принцип частной собственности. Ну и пусть себе нарушает. Пусть экспроприирует шахты и поместья. Ведь мы хотим же этого. Или, может быть, мы должны защищать принцип частной собственности? Нет, в самом деле, это сам чорт не разберет. Читайте дальше, может, станет яснее!

«Наши требования таковы:

1. Немедленно прекратить всякие преследования.

2. Немедленно очистить Народный дом от полицейских и жандармов и возвратить его рабочему классу.

3. Освободить заключенных и выдать пособия рабочим, которые были тяжело ранены».

— Ну, это еще куда ни шло. Но зачем начинать с таких требований? В них нет ничего боевого. Это выглядит так, будто мы готовимся к тому, что проиграем битву, которая еще не началась. Нет, товарищи, я начинал бы не с этого. Ну, а дальше какие требования?

«4. Отставка правительства Черного, который показал, что его правительство всего лишь исполнительный орган стоящего за ним действительного правительства Тусара, Мейснера и Швеглы, не боящихся проливать кровь рабочих.

5. Прекратить конфискации и немедленно предоставить полную свободу печати, собраний и союзов.

6. Немедленно ввести рабочий контроль над нашим производством в крупных имениях и на больших заводах. Предоставить право представителям заводских советов или фабричных комитетов на каждом предприятии безотлагательно проверять баланс и бухгалтерские книги».

— Право проверять балансы и книги? Да что тебе это даст, чорт побери? Отправляйся в Каменноугольное общество горнозаводчиков и проверяй там книги. Найдешь там интересные вещи. Это верно. Установишь, что крадут и мошенничают оптом. Но какая тебе от этого польза, если ты не имеешь права тут же схватить этих воров и арестовать прямо на месте? Нет, нет, товарищи, это право проверять книги слабовато. Такое требование сегодня не мобилизует. Но погоди, дальше, может быть, будет что-нибудь посильнее.

«Там, где будет установлено, что у предприятия есть наличные средства, рабочие имеют право, учитывая дороговизну, заставить повысить заработную плату не менее чем на 30 процентов (прибавка за полмесяца должна быть выплачена немедленно)».

— Хватит, подожди! Как же это так? Там, где будет установлено, что предприятие, то есть капиталист, имеет наличные средства… Что это такое наличные средства?

— Ну, если у него в кассе есть деньги.

— Ага, так, значит, если у него в кассе есть деньги, то рабочие, принимая во внимание дороговизну, имеют право на повышение заработной платы на тридцать процентов. Ну, это хорошо, с этим я согласен. Погоди-ка, товарищ. А что если у капиталиста в кассе-то ничего нет? Вот как у нас, на Энгерте. Общество заработало двадцать четыре миллиона. Но в кассе никогда ничего нет. Об этом уж постараются доктор Дейч и его компаньоны, чтобы в кассе было пусто. Чтобы они могли жаловаться, будто терпят убытки и не могут прибавить. Значит, если в кассе нет денег, то у рабочих нет права на эту тридцатипроцентную прибавку? А если рабочие хотят повышения заработной платы, значит они должны раньше постараться, чтобы в кассе были деньги. Но зачем их потом оставлять капиталисту? Будешь работать как каторжный. Наполнять ему кассу, а он ее будет обкрадывать? Забери ее у него, у негодяя! Экспроприируй его! Только когда шахты будут социализированы, шахтеры будут заботиться о том, чтобы в кассе действительно были деньги. Трудиться на капиталиста и иметь право на повышение заработной платы, только когда у него есть деньги в кассе? Нет, товарищи, так требования ставить нельзя. Если бы я сказал это у нас на шахте, меня бы избили до смерти. Чорт побери! Читайте дальше.