Красное море - [95]

Артур Нейман, всегда молчаливый и независимый, сел на диван, закинул ногу на ногу. Натан давно знал Тигра, хотя общих дел с ним никогда не имел. Когда-то известный чеченский авторитет Резо сказал про него: «Пока живы Тигр, Грузин и Сека, нам ни в Москве, ни в Питере делать нечего». Интересно, что уже после первой отсидки за грабёж за Нейманом закрепился ореол «порядочного арестанта». Он всегда держал слово, данное братве, отчаянно отстаивал воровские традиции и жестоко расправлялся с противниками, за что и получил прозвище Тигр. Когда Артур сел во второй раз, его сделали «смотрящим» по СИЗО в «Матросской тишине». Но более всего, Тигр стал известен, когда под видом гуманитарной помощи от зарубежной благотворительной фирмы он организовал «грев» Бутырской тюрьмы, подогнав к воротам тяжеловесный автопоезд со всевозможной снедью и товарами для братвы. А вскоре, на очередной сходке Япончик предложил его «короновать». Предложение «прошло на ура». А в 88-м, когда началась самая настоящая бойня между чеченцами и славянами, в схватку включился и Тигр. Места его появления устилались трупами чеченцев. Сам он был неуязвим. На него несколько раз покушались, и всегда безрезультатно. У Неймана-Тигра были фирмы в разных странах — Польше, Германии, Венгрии и Австрии.

Однажды во дворе его дома прогрохотал взрыв, убив нескольких случайных прохожих, и выбив стекла во всех близлежащих домах. Его машина была начинена килограммом взрывчатки, что красноречиво говорило о том, насколько Тигр «достал» чеченцев. Для того, чтобы взорвать человека в автомобиле, хватило бы и десятой доли. То ли киллер, управляющий по радио механизмом взрывателя, ошибся на несколько минут, то ли ангел спас Тигра, но он и на этот раз остался жив. А вскоре прошёл слух, что Тигра убили в ходе бандитской разборки. Оперативники распознали в окровавленных останках Артура Неймана — по нательной живописи. Тело у Тигра было расписано, как Сикстинская капелла. Но скоро он опять дал о себе знать развязыванием новой войной с чеченцами.

Вот такой человек посетил Натана в Израиле.

Натан поздоровался со всеми за руку, принёс из бара бутылку коньяка.

— С утра пить — здоровью вредить, — высказался Дядя Борух, однако рюмку взял. — Ну, рассказывай.

— Сегодня началась война группировок…

— Нам-то что до этого? — удивился Хмель. — Это израильские разборки. Пусть хоть всех перемочат, нам же лучше.

— Дело не в этом, — поморщился Натан. — Нам могут весь кайф поломать. Полиция наверняка не сомневается, что это моих рук дело.

— Ты-то здесь при чем? — спросил Сека. — Известный предприниматель, бизнесмен, какие у тебя дела с местными отморозками? Брось! Даже в нашей криминальной России такие вещи не проходят.

— Дядя Борух, у тебя авторитет, воздействуй, — обратился Натан к старому вору.

— Натан, ты отлично понимаешь, за один день такие вопросы не решаются. Но войну надо остановить, тут ты прав. Давай вернёмся к нашим баранам. Что ты надумал по поводу предложения Рубля?

— Ничего ещё не решил. Слишком просто все. Ты, Дядя Борух, не хуже меня знаешь, где тонко, там и рвётся.

— Натан, я тебя не уговариваю, не моё это дело в банковские разборки лезть. Но ребята приложили массу усилий, чтобы пробить систему ГКО. Это миллионы, если не миллиарды.

— Чурилов имеет отношение к этому? — вдруг подозрительно спросил Натан.

— Конечно, имеет. Куда же без него, — вместо Дяди Боруха ответил Сека.

Натан сел в кресло, осмотрел присутствующих…

— Значит, Чурилов, — задумчиво сказал он.

Борис Анатольевич Чурилов, по прозвищу Рыжий, был знаком ему ещё со времён общества «Мемориал». Позже они вместе работали бок о бок в администрации Собчака. Относились друг к другу с подозрением, но за руку здоровались, и вроде бы даже семьями дружили. Но потом Натан оказался в Израиле, а Чурилов в Москве, где и начался его небывалый взлёт. Он организовал залоговые аукционы, и наиболее лакомые куски госсобственности по дешёвке уходили в руки нужных людей. Схема была построена безукоризненно: государство переводило в банки бюджетные деньги, банки отдавали эти деньги государству в обмен на «Норильский никель» и «Сибнефть». Чурилов неплохо нагрел на этом руки. Потом он вместе со своим подельником Борисовым создал фондовый рынок, отсекая от дальнейшей приватизации все российские инвестиционные фонды. Причём закон, тоже принятый с лёгкой руки Чурилова, был очень хитрым. Любой держатель акций, спрятавшись за спиной нормального владельца, мог бесчисленное количество раз перепродавать их, снимая прибыль с каждой операции. Приватизация по Чурилову на деле обернулась операцией по «отмыву» «грязных» денег. По правде сказать, Натан со своими фирмами тоже участвовал в этом «отмыве», но сейчас, по прошествии многих лет, глядя издали на те дела, он мог только поражаться, что не разглядел в старом знакомце настоящего уголовного воротилу. Ведь благодаря Чурилову, Россия превратилась в бандитскую страну. Можно только удивляться, как одному человеку удалось сделать то, что не могли сделать старые партийные боссы. На глазах у всех продать страну за бесценок! Может, он ставленник дьявола?