Красное и Коричневое. Книга о советском нацизме - [80]
Коричневую стряпню двадцатилетней давности я предлагаю отведать читателям не случай-но. Причина для этого более чем основательная. В конце 1988 года роман "Во имя отца и сына" вновь издан стотысячным тиражом. Вместе с другими романами Ивана Шевцова он вошел в трехтомник его "Избранных произведений", опубликованных Воениздатом.2
Те, кто хоть немного знаком с практикой советского книгоиздательского дела, понимают, что трехтомник появился отнюдь не в результате особого покупательского спроса на произведения Шевцова. Это вопрос политики. А издание "Собрания сочинений" или "'Избранных произведений" — это политика в квадрате: она означает признание особых заслуг данного автора, присвоение ему высшего ранга.
218
Тома Шевцова проламывались в свет в борьбе. Ее отражение можно найти в выходных данных. Так, первый том был сдан в производство в мае 1986 года, а подписан в печать только в мае 1988 го, второй том, соответственно, сдан в набор в июне 1986 го, а подписан в печать в августе 1988 го, третий соответственно в августе 1986 и в июле 1988 года.3
Как видим, издание было задумано на самой заре перестройки: ведь редакционной подготов-ке рукописи предшествовало включение ее в план и утверждение плана высшими инстанциями. Без риска можно сказать, что трехтомник был утвержден в Министерстве обороны и в ЦК партии еще в 1985 году, то есть в первый год перестройки. Какой смысл имело это слово, тогда еще толком никто не знал. Горбачев говорил многочасовые речи и желая всем понравиться, употреблял столь туманные формулировки, что каждый мог понимать, как хотел.
Первым реальным начинанием Горбачева была антиалкогольная кампания, проводившаяся сталинско-андроповскими методами. Тогда же возобновилось начатое Андроповым наступление на коррупцию. Горбачев был ставленником Андропова и продолжал его линию. Издание "'Избран-ных произведений" Шевцова соответствовало этому курсу.
Однако не «долго до того, как шевцовские тома, согласно плану, были отправлены в типо-графию, произошла Чернобыльская катастрофа. Горбачев исчез на две недели, а потом появился на экранах телевизоров — бледный, испуганный, мямлющий что-то невразумительное. Только после этого слова "гласность" и "перестройка" стали наполняться тем смыслом, который в них вкладывают теперь.
Когда-нибудь прольется свет на то, как Горбачев провел две таинственные послечернобыль-ские недели, с кем консультировался, какие решения принимал. Об этом будут писать романы, может быть, трагедии и наверняка исторические исследования. Пока ясно только то, что именно в эти две недели он понял, что одно лишь накручивание гаек сорвет резьбу, приведет к катастрофе. Именно в эти две недели был сделан какой-то эскизный набросок того, что стало потом "новым мышлением", "демократизацией" и т. п.
219
Редакторы Шевцова, как и весь мир, в первое время об этом не подозревали и потому спокойно отправили тома в набор. А, может быть, наоборот, что-то пронюхали и поторопились поставить инстанции перед свершившимся фактом. Но не вышло: тома застряли.
Значит, выпуску кто-то упорно противился. Масоны и сионисты, тайно проникшие в "жизненно важные ячейки" советского государства, стали стеной. И стояли так два года. А потом снова произошел крутой поворот, осчастлививший Ивана Шевцова и его почитателей.
По утверждению осведомленных лиц, в частности, писателей и редакторов, участвовавших в работе Съезда народных депутатов, ЦК партии перестал навязывать издательствам свои решения. Остается допустить, что вопрос о выпуске в свет набранного, сверстанного, но затем остановлен-ного трехтомника Шевцова решило Министерство обороны, которое курирует Воениздат. Больше как будто некому. Это значит, что трехтомник издан по настоянию истеблишмента Советской армии. Это те самые круги, которые проиграли войну в Афганистане, устроили побоище в Тбили-си и организовали обструкцию академику Сахарову на первом относительно демократичном за всю советскую историю депутатском форуме. Не очень активно, но определенно военных поддер-жал Горбачев. Может быть, он и не разделял их позиции. Но понимал, что у них сила, с которой он должен считаться.
Ни для кого не секрет, что советское общество в последние годы плохо контролируется партаппаратом и идейно разбито на множество групп и лагерей, находящихся в сложнейших отно-шениях друг с другом.
"Патриотический" трехтомник Шевцова — это индикатор расстановки сил. Он объяснил, к примеру, почему в воззваниях общества "Память" особый упор делается на армию, особое внима-ние уделяется армии. "Память" призывает армию не быть слепым орудием в руках "темных сил сионизма", проникших в руководство (в основном в лице А. Н. Яковлева), как Иудушка-Троцкий, надо полагать. "Память" хочет, чтобы армия была орудием в ее руках, и эта позиция находит понимание у военного
220
истеблишмента. "Советский патриотизм" в духе героя Шевцовского романа, десятилетиями служил основой идейно-политического воспитания армии, вошел в ее дух и плоть.
Когда-то агитпроп и политуправление кроили "образ врага" из американского империализма и западногерманского реваншизма. Затем добавилась китайская опасность, в которую поверил даже Андрей Амальрик. Сионизму отводилась сравнительно скромная роль прислужника Пента-гона на Ближнем Востоке. Читателям нетрудно представить (а кому-то просто вспомнить), как проходившие срочную службу солдаты-евреи отчеканивали зазубренные формулировки на полит-занятиях под ухмылочки своих русских товарищей. Но все же Ближний Восток — не Дальний, не нашинский; если там и орудуют сионисты, то русского солдата это не очень "колышит".
Переписка двух известных писателей Сергея Есина и Семена Резника началась в 2011 году и оборвалась внезапной смертью Сергея Есина в декабре 2017-го. Сергей Николаевич Есин, профессор и многолетний ректор Литературного института им. А. М. Горького, прозаик и литературовед, автор романов «Имитатор», «Гладиатор», «Марбург», «Маркиз», «Твербуль» и многих других художественных произведений, а также знаменитых «Дневников», издававшихся много лет отдельными томами-ежегодниками. Семен Ефимович Резник, писатель и историк, редактор серии ЖЗЛ, а после иммиграции в США — редактор и литературный сотрудник «Голоса Америки» и журнала «Америка», автор более двадцати книг.
Документальная сага охватывает более ста лет духовной жизни России под железной пятой царского, а затем советского режимов. В центре повествования – судьба великого физиолога, философа и религиозного мыслителя академика А. А. Ухтомского (1875–1942), а также его ученика и первого биографа В. Л. Меркулова (1908–1980) – историка науки, многолетнего узника ГУЛАГа. Читатели познакомятся с кругом ученых, писателей, религиозных и политических деятелей, чьи судьбы прямо или косвенно переплетаются с главными персонажами.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Семен Резник, писатель, историк и журналист, автор исторических романов, научно-художественных биографий, историко-публицистических книг о России последних двух столетий. Живет в США. Сотрудник радиостанции «Голос Америки».Книга Семена Резника — это достоверный и полный драматизма рассказ о евреях в России и об их гонителях. О тех, кто сваливал на них грехи сначала царской, а затем советской власти, а свалил в пропасть и их, и себя, и страну. В 2003 году изд-во «Захаров» выпустило книгу С. Резника «Вместе или врозь?», охватывавшую в основном дореволюционный период.
Писатель и публицист Семен Резник дал убедительный, бесспорный анализ в работе «Запятнанный Даль». В разных вариантах она напечатана в журналах, в интернет-изданиях, отдельным изданием вышла в Петербургском университете, включена в сборник «Сквозь чад и фимиам».Анализ всесторонний — на историческом, лексическом, стилистическом и смысловом уровнях текстов Даля.Однако даже популярное (а работа Резника популярна, на запрос в Яндексе «Запятнанный Даль» — 4 тысячи ссылок) исследование не заменит суда. Который раз и навсегда постановил бы — фальшивка, имя великого Даля, гения русской словесности, использовали и продолжают использовать в определенных целях.
Семен Резник – историк и писатель, автор исторических романов, научно-художественных биографий, историко-публицистических книг о России последних двух столетий. Живет в США. Первой книгой Семена Резника была научно-художественная биография Н.И.Вавилова, вышедшая в 1968 году в серии ЖЗЛ издательства «Молодая гвардия» в сильно сокращенном советской цензурой виде. За прошедшие полвека Семен Резник постоянно держал руку на пульсе вавиловедения, снова и снова возвращаясь к своему первому герою. Новая книга – это наиболее полное (на сегодняшний день) и многоплановое повествование о короткой жизни Николая Вавилова.
Книга о том, как всё — от живого существа до государства — приспосабливается к действительности и как эту действительность меняет. Автор показывает это на собственном примере, рассказывая об ощущениях россиянина в Болгарии. Книга получила премию на конкурсе Международного союза писателей имени Святых Кирилла и Мефодия «Славянское слово — 2017». Автор награжден медалью имени патриарха болгарской литературы Ивана Вазова.
1990 год. Из газеты: необходимо «…представить на всенародное обсуждение не отдельные элементы и детали, а весь проект нового общества в целом, своего рода конечную модель преобразований. Должна же быть одна, объединяющая всех идея, осознанная всеми цель, общенациональная программа». – Эти темы обсуждает автор в своем философском трактате «Куда идти Цивилизации».
Что же такое жизнь? Кто же такой «Дед с сигарой»? Сколько же граней имеет то или иное? Зачем нужен человек, и какие же ошибки ему нужно совершить, чтобы познать всё наземное? Сколько человеку нужно думать и задумываться, чтобы превратиться в стихию и материю? И самое главное: Зачем всё это нужно?
Украинский национализм имеет достаточно продолжительную историю, начавшуюся задолго до распада СССР и, тем более, задолго до Евромайдана. Однако именно после националистического переворота в Киеве, когда крайне правые украинские националисты пришли к власти и развязали войну против собственного народа, фашистская сущность этих сил проявилась во всей полноте. Нашим современникам, уже подзабывшим историю украинских пособников гитлеровской Германии, сжигавших Хатынь и заваливших трупами женщин и детей многочисленные «бабьи яры», напомнили о ней добровольческие батальоны украинских фашистов.
Память о преступлениях, в которых виноваты не внешние силы, а твое собственное государство, вовсе не случайно принято именовать «трудным прошлым». Признавать собственную ответственность, не перекладывая ее на внешних или внутренних врагов, время и обстоятельства, — невероятно трудно и психологически, и политически, и юридически. Только на первый взгляд кажется, что примеров такого добровольного переосмысления много, а Россия — единственная в своем роде страна, которая никак не может справиться со своим прошлым.
В центре эстонского курортного города Пярну на гранитном постаменте установлен бронзовый барельеф с изображением солдата в форме эстонского легиона СС с автоматом, ствол которого направлен на восток. На постаменте надпись: «Всем эстонским воинам, павшим во 2-й Освободительной войне за Родину и свободную Европу в 1940–1945 годах». Это памятник эстонцам, воевавшим во Второй мировой войне на стороне нацистской Германии.