Красноармеец Горшечников - [31]

Гарька слушал, раскрыв рот.

- Как же… - он запнулся. - А почему он продолжает называться фальшивым именем?

- Привык за столько лет, да и не хочет вспоминать о своём происхождении. Как в песне поётся: «Отречёмся от старого мира, отряхнём его прах с наших ног».

- Это верные сведения?

- Спроси у Маголовой, сыщик, - Засувка добродушно засмеялся и хлопнул Гарьку по спине.- Она его давно знает. Спроси про Химика или Блондина, такие у него были партийные имена. А ты, верно, Конан Дойлем увлекаешься?

Гарька смущенно опустил глаза.

- Ничего. Я сам по его историям грамоте выучился. Добьём контриков - устроим тебя в милицию, будешь работать по методам товарища Дойля.

- В сыскной, что ли? Никогда в жизни! - возмутился Гарька.

- В нашей советской милиции, - строго поправил Засувка. - Думаешь, довоюем - и можно как сыр в масле кататься? Хорошо бы так-то да не выйдет. Враги кругом, точат зубы на наш молодой строй. Страна полна оружия, почитай, каждый его держал в руках и умеет стрелять. В людей стрелять, Горшечников, не по уткам. Нам ещё серьёзная борьба предстоит. А сейчас возвращайся в свой отряд.

- Но что делать со шпионом?

- Шпиона мы найдём. Спасибо за сигнал.

Гарька отдал честь и ушёл.

- Опять мы ишаки получаемся, Ромка, - сказал он Улизину, вернувшись. - Север, оказывается, на каторге вместе с товарищем Фрунзе сидел, и бежать ему большевики помогли, и паспорт поддельный сделали.

- Ты откуда знаешь?

- От Засувки, - он пересказал Ромке историю Севера и задумчиво прибавил: - А всё ж таки чего-то начштаба не досказал. И предатель у нас в отряде имеется, факт. Надо подумать.

- Хватит думать, - сказал утомившийся Ромка. - Поймаем шпиона и шлёпнем его. И всё тут.

- Конечно, - согласился Гарька. - Всех делов - начать да кончить.

- Ребята, вы комиссара не видели? - запыхавшаяся Георгина выбежала из проулка.

- Он в штабе, у Шмелёва, - прохладно ответил Гарька. - Зачем он тебе?

- Соскучилась, - Ромка презрительно брякнул шпорами.

Георгина отдышалась и поправила кубанку.

- Злоклятов сбежал.

* * *

Хмуров растерянно рассматривал узкий лаз.

- Как же он протиснулся? Тут и кошке тесно. Не иначе, хорьком обернулся.

- Я говорил, надо его сразу кончать! - Угрюмцев поддал носком сапога дырявое ведро.

- Комиссара известили?

- Известили, - отозвался Долгодумов. - Вам, сказал, только хромых черепах пасти.

- Где он? - Угрюмцев выпрямился.

- Сказал, что раз уж упустили, нечего ходить толпой и любоваться пустым сараем.

Угрюмцев резко выдохнул сквозь зубы.

- Горшечников, - сказал он тихо, - ваш комиссар как будто знал… Не он ли выпустил поджигателя?

- Зачем?

- Как сообщника, - Угрюмцев наморщил лоб. - Откуда белые узнали о наступлении?

- У меня были подозрения, - сознался Гарька. - Но товарищ Засувка меня разубедил.

- Я поговорю с Кондратом, - пообещал Угрюмцев. - А ты за своим комиссаром посматривай. Неусыпная бдительность!

«Да он контуженный! Вон как головой трясёт», - догадался Гарька и соврал:

- Непременно присмотрю. Вас командарм спрашивал, товарищ Угрюмцев. Он вас в штабе ждёт.

* * *

- Да-да, - неопределённо сказал начпоарм. - Надо идти. Поджигатель сбежал… как я недосмотрел? Шмелёву это не понравится.

Глаз у него задёргался.

- Может, вам в санчасть зайти? - робко предложил Гарька.

- Зачем?

- Ну, там… чтоб осмотрели. Вы же в бою побывали. Вас снарядом не задело?

- Задело - не говорил бы с тобой сейчас, - проворчал Угрюмцев. - А в санчасть, пожалуй, зайду. Голова кружится. Вот ещё такой нелепости не хватало.

- Что с ним? - шепнул Ромка.

- Наверное, взрывной волной ударило.

- Может, и хорошо, что Снейп не шпион. Привык я к нему, хоть он и сволочь. А что Засувка сказал про записку?

Гарька с размаха ударил себя по лбу.

- Совсем из головы вон!

Он вытащил злополучный листок из кармана.

- Вроде на нём было меньше написано, - заметил Ромка.

И, правда, новые буквы проступили на бугристой запятнанной бумаге.

- «Ав… моб…» - прочитал Гарька. - «Удобнейшая возможно…»

- Китайская грамота, - заключил Ромка.

- Вовсе нет. «Автомобиль» - вот что тут написано. Шмелёв ездит на автомобиле, все это знают.

- Хотят испортить тормоза?

- Не знаю. Надо сегодня ночью подежурить возле него. Это как охота на тигра, а автомобиль - вроде козлёнка на приманку.

- Мне сегодня ночью в караул, - подавленно сказал Ромка.

- Ничего, постерегу один.

Улизин насупился - он тоже хотел охотиться на тигра.

* * *

Ночью заморосил мелкий дождик. Небо раскисло, как осенью. В стороне Новороссийска хлопотали пушки. Алые зарницы плясали в серых тучах, треск разрывов доносился, будто гром. В ответ глухо ахали городские батареи.

Гарька ждал, кое-как устроившись в кустах напротив сарая, в котором укрыли на ночь «студебеккер» командарма. Одежда промокла до нитки, из носа тоже закапало, однако сдаваться он не собирался.

Несколько раз он встряхивался, заслышав шаги, и всякий раз разочарованно опускался обратно - то патруль проходил мимо, то припозднившийся станичник.

Стемнело. Дождь припустил сильнее. Гарька опустил голову, уткнувшись в колени. Уснуть он не боялся - ледяные струйки воды затекали за ворот.

За забором замаячил серый силуэт. Горшечников встрепенулся, отвел ветку, всматриваясь.