Но Калеб Льюис? Нет, это могло стать ужасной ошибкой! Она уже тысячу раз клялась себе держаться с ним в пределах деловых рамок. Не позволять себе реагировать на его прикосновения, взгляд, улыбку. А сейчас она собиралась вести его в свой дом и знакомить с отцом?!
— Не стоит.
— Почему же? — Его рука снова коснулась ее запястья. И снова по ней пробежала дрожь.
Сара приказала себе отступить и прервать контакт. Она не сделала ни того ни другого.
— Я вижу, вы очень встревожены, — сказал он. — Не стоит отвергать протянутую руку. Дружеская помощь, даже в том, чтобы приготовить обед, может многое изменить в мире.
О да, если он будет проводить с ней столько времени, это уж точно многое изменит. Одно то, как предательски засуетились ее гормоны, уже кое о чем говорило. Но такие изменения могли быть опасны.
Огромный шаг из ее привычного, комфортного мира.
Но разве не это стояло в ее жизненных планах? И разве она что-нибудь сделала для этого? Не считая того, что взяла домой дизайнерские туфли, не предупредив об этом своего босса.
Сара посмотрела на Калеба.
— Может быть… — сказала она.
В дверь кабинета просунулось очередное накрашенное личико. Сара взяла себя в руки. Это же Калеб Льюис! Мужчина, который вел жизнь плейбоя. Он мог принести куда больше неприятностей, чем потерянная туфелька Фредерика.
— Спасибо, — Сара вежливо улыбнулась ему, — но я сама справлюсь. До свидания, мистер Льюис.
Наступившая ночь накинула на город свое черное покрывало. Снаружи подмигивали уличные фонари, яркие лампы освещали дома, в которых люди устраивались поудобнее на своих диванах и креслах, чтобы комфортно провести вечер.
Но только не Калеб Льюис! Он сидел в своей квартире, глядя на мерцающий за окном город. Казалось, словно мириады светлячков с огненными хвостами мелькали вдоль наполненных деловым гулом улиц. Тихий блюз доносился из динамиков, заполняя уголки его квартиры, — танцующая жизнь вокруг неподвижной мебели.
Он сделал глоток бурбона. Дорогой напиток мягко обжег горло. Но от алкоголя ему не становилось легче, просто появлялось ощущение, что если сидеть так достаточно долго, то правильное решение может прийти само собой. Сколько ночей он просидел в этом кресле — и хоть бы одна стоящая мысль пришла в голову!
Что-то мягкое ткнулось ему в ладонь.
— Привет, Мак. Клянусь, я знаю, чего ты хочешь.
Шоколадный Лабрадор два раза выдохнул — «да-да», — но, видя, что Калеб и не собирается вставать из кресла, со вздохом опустился рядом. Терпеливый, спокойный. Зная, что хозяин скоро выйдет из своей заторможенности и, пристегнув поводок, спустится с ним на улицу. Или, может, что еще лучше, второй раз за день наполнит его миску…
Рука Калеба опустилась ему на голову и почесала за ухом. Мак замер, всем телом прижавшись к креслу. Пес такой преданный! Если бы он еще мог почувствовать, что творилось в голове у его хозяина. Каких бесконечных мучений стоили ему эти попытки взвесить все за и против, чтобы просчитать возможные последствия.
— А что бы ты стал делать, Мак?
Но пес не ответил. Он никогда не отвечал. Если Калебу действительно хотелось получить ответ, нужно было спрашивать человека. Вместо этого он пил бурбон и смотрел на город.
— Ты кто такой? Озабоченный, что ли? — Мартин Гриффин скрестил руки на груди и смерил его подозрительным взглядом. Мартин был высоким и широкоплечим — дюймов на шесть выше Калеба — и любил использовать это свое преимущество.
Калеб уже заметил бляху полицейского на каминной полке и подумал, с чем был связан такой вопрос — с тем, что он был полицейским или был отцом? А может, и с тем и другим вместе?
Уже в который раз после того, как он позвонил в дверь квартиры Сары Гриффин, Калеб подумал, правильно ли он вообще делает. Он нашел ее адрес в телефонной книге и приехал сюда. Но вместо того чтобы увидеть Сару, он встретил ее отца.
— Не беспокойтесь, сэр, я не из этих, — просто сказал Калеб.
— Хотелось бы надеяться. — Мартин чуть наклонился, словно пытаясь прощупать своими светлыми глазами, что там в мозгах у Калеба. — Никогда нельзя быть в этом уверенным, когда какой-то незнакомец преследует твою маленькую дочку.
— Я не преследовал ее. Просто заехал по дороге.
Мартин недоверчиво хмыкнул.
В дверях показалась Сара с большой холщовой сумкой через плечо, из которой торчала пачка бумаги. Видно было, что она пришла прямо с работы.
— Пап, я подумала, что на ужин мы могли бы… — Слова застряли у нее в горле, когда она увидела Калеба. — А вы… почему здесь?
— Я предлагал вам свою помощь, помните?
— Ты хочешь, чтобы я его выпроводил? — Мартин посмотрел на Калеба, как если бы тот был мешком мусора, приготовленным, чтобы отправиться в бак. — Он что, из тех парней, которые не понимают слова «нет»?
— Нет. Это…
— Коллега, — подсказал Калеб.
Ничего более банального нельзя было и придумать. Но ничего другого ему просто не пришло в голову. Он и Сара не были ни друзьями, ни любовниками. Они были…
Вот именно, коллегами, как бы холодно и отстраненно ни звучало это слово. Впрочем, оно совсем не соответствовало тому, что уже неделю творилось в его голове. Они вместе проводили день за днем, и хотя все их разговоры были о работе, его мысли были совсем в другом месте. Он представлял, как мог бы поцеловать ее, сжать в объятиях, провести пальцами по нежной персиковой коже… Нет, все это совсем не подходило под описание деловых отношений.
