Красная площадь - [97]

Шрифт
Интервал

– Включай, – сказал ему Шаховский,

– А-а-а… – протянул светловолосый с намеком, кивая в сторону постороннего Светлова.

– Это свой, включай, – приказал Шаховский.

Светловолосый щелкнул на пульте рычажком переключателя звука, и в ту же секунду из стоящего на пульте динамика донеслись в комнату голоса разговаривавших внизу, за столиком бара, двух девушек и иностранцев.

– …У него мать была оседлая цыганка, а отец русский, – говорила пышногрудая крашеная блондинка, посасывая коктейль из фужера.

– Как ты сказала? «Оседлая»? Что это такой? – спросил у нее молоденький, высокий, с аристократически бледным лицом иностранец, записывая что-то в свой блокнот.

– Как тебе объяснить? – задумалась блондинка. – Ну, цыгане обычно кочуют, ну, ездят с места на место. А его мать уже не кочевала, а жила на одном месте. Осела, понимаешь? Ну, да это неважно. Важно, что до того, как он с Галей познакомился, его никто не знал, он в каком-то ресторане цыганщину пел. А Галя его в Большой театр пропихнула. Еще бы!…

– Подожди, – снова перебил ее молоденький иностранец. – Что такое «пропихнула»?

– Ну устроила туда по блату, – нетерпеливо сказала брюнетка, неуклюже пытаясь выудить соломинкой вишню из своего уже пустого фужера. – Вообще, я слыхала, что эта Галя такие дела делает – если бы КГБ дали это все раскрутить – фью-у!

– Какие дела? – спросил его приятель, раскуривая сигару. Он ничего не записывал, но на столике перед ним, рядом с коктейлем, лежал портативный магнитофон.

– Товарищ майор, японцы прибыли, – сообщил от другого пульта маленький, похожий на корейца, сотрудник. Перед ним на экране телепульта были видны четыре японца, которые молчаливо, каждый держа в руках по портфелю-дипломату, усаживались за свободный столик.

– О чем говорят? – тут же перешел к его пульту Шаховский.

– Ни о чем. Молчат.

– Суки! – огорченно сказал Шаховский. – Таскают с собой эти «дипломаты», ни на секунду из рук не выпускают. Физики сраные! – он повернулся к сотрудникам, которые играли на диване в шашки. – Братцы, кончай филонить! Иностранец попер…

Действительно, на экране, показывавшем вход в валютный бар, было видно, как по вестибюлю идут в бар группы иностранных туристов – рослые американцы и канадцы, субтильные французы, дородные немцы. В дорогих шубах или в прекрасных вечерних костюмах. Некоторых мужчин сопровождали явно русские девицы.

– Смотри, – кивнул Светлову на этот экран Шаховский. – Хрен его знает, на каких соках они там растут, эти иностранцы. От наших в момент отличишь! А вот и твоя…

Под руку с рослым шведом к входу в бар двигалась, чуть гарцуя бедрами, стройная брюнетка – Тамара Бахши. Та самая, с которой Светлов провел ночь в моей квартире с пятницы на субботу. Светлов порывисто встал, двинулся к выходу, но Шаховский остановил его:

– Стой! Ты что – в кителе туда попрешься? Офигел, что ли? Пойди в ту комнату, там у нас реквизит. Между прочим – все импортное. Подбери себе костюм и галстук. Галстук умеешь завязывать?

Через несколько минут Светлов – уже в штатском костюме и при галстуке – был внизу, в валютном баре. Там, в интимном полумраке, было уже многолюдно, шумно, на небольшой балюстраде играл эстрадный квартет, возле него танцевали несколько пар. Светлов оглядел потолок бара, пытаясь определить, где же находятся скрытые объективы подвижных телекамер, но не обнаружил ни одного – потолок тонул в темноте. Светлов выпил за стойкой бара рюмку водки и затем словно бы случайно увидел свою Тамару – она сидела за столиком с рослым конопатым шведом лет сорока пяти. Изобразив на лице учтивость, Светлов подошел к их столику и сказал шведу:

– Извините, могу я пригласить вашу даму на танец?

Швед посмотрел на него непонимающим взглядом, и Светлов негромко сказал побледневшей Тамаре:

– Переведи ему, пожалуйста, что я твой старый знакомый и ты согласна со мной потанцевать.

Тамара на ломаном английском языке выполнила его приказ.

– О, шур! Шур! – сказал ей швед. – Карашо!

Светлов увел Тамару к балюстраде, к оркестру – подальше от вмонтированных в каждый столик скрытых микрофонов. Здесь грохот джазового квартета покрывал все голоса, и Светлов, крепко прижав к себе Тамару здоровой левой рукой, сказал ей на ухо:

– Детка, вопрос первый: у тебя есть триппер или сифилис?

Тамара возмущенно дернулась, но Светлов держал ее жестко и крепко, и при этом нежно улыбался.

– Только не врать! – сказал он. – Я все равно отправлю тебя завтра к врачу на проверку. Есть?

– Нету, честное комсомольское… – почти со слезами проговорила Тамара.

– Только без слез! Откуда ты знаешь, что нету? Ты когда проверялась?

– На той неделе. И вообще, я перед этим делом антибиотики принимаю…

– Где проверяешься и откуда антибиотики?

– У меня есть свой врач.

– Агапова Светлана Николаевна, да?

Тамара молчала.

– Вопрос второй, – сказал Светлов. – Кто тебя подослал ко мне в ту ночь?

– Никто! Честное слово! Мне Нина позвонила, это же при вас было! Вы к ним в гости приехали и она при вас позвонила…

– Куда она тебе звонила? Ты же дома не бываешь.

Вокруг них иностранцы азартно танцевали с русскими и своими иностранными женщинами, разговаривали, смеялись, пили коктейли и чистую русскую водку, и Светлов улыбался окружающим, но его рука железной хваткой держала Тамару за талию.


Еще от автора Эдуард Владимирович Тополь
Невинная Настя, или 100 первых мужчин

"Если скандальный роман Владимира Набокова "Лолита" вам не по зубам, то теперь у вас есть шанс восполнить пробел в вашем эротическом образовании. И поможет вам в этом новое творение одного из лучших авторов русских бестселлеров Эдуарда Тополя. Книга носит незамысловатое название "Невинная Настя, или Сто первых мужчин". Юная прелестница подробно рассказывает о своей бурной интимной жизни. Конечно, книга может кого-то шокировать своей откровенностью, но нам-то с вами не привыкать. Ведь правда?" "Вот так!", Москва.


Русская семерка

Предложение поехать в СССР и с помощью фиктивного брака вывезти из России Алексея поначалу показалось американке Джуди Сандрерс лишь заманчивым и легким приключением. Но на деле оно обернулось большой любовью и жестокой схваткой с КГБ и реалиями советской жизни в Москве, Сибири и даже в Афганистане.


Россия в постели

Эдуард Тополь – автор международных бестселлеров «Красная площадь», «Чужое лицо», «Журналист для Брежнева», «Красный газ». Его книги пользуются огромным успехом в США, Англии, Франции, Германии, Японии, Италии, Голландии и других странах.«Россия в постели».Кто сказал, что «в Советском Союзе секса не было»?Напрасно, господа, напрасно!Запретный плод – слаще вдвое…Хотите знать все о знаменитых московских «интердевочках»?Пожалуйста!Хотите выяснить, как забавно связывались «в годы не столь отдаленные» секс и криминал?Прошу вас!Таков Эдуард Тополь.


Ночные волки

Страшный кровавый след оставляет за собой банда `Ночных волков`, предводителю которой неведомы страх и муки совести. Однако теперь в борьбу с преступниками вступает группа `Пантера`, возглавляемая следователем по особо важным делам Александром Турецким. Бандиты уверены в своей безнаказанности, они дерзки и жестоки. Борьба будет долгой, отчаянной и кровавой...


Красный газ

Загадочные убийства в Заполярье и диверсия на нефтепроводе ставят под угрозу подписание «контракта века» о поставках сибирской нефти в Европу. Анна Ковина, первая в российской литературе женщина-следователь, расследуя эти преступления, встречает свою любовь…


Новая Россия в постели

Ну и кто сказал, что в постперестроечной России `секс только начинается`? Простите! Желаете побывать в дорогом борделе начала `новорусской эпохи`? Пожалуйста! Желаете посетить знаменитую Тверскую, не выходя из дома? Вуаля! Желаете прогуляться по стрип-клубам, пообщаться с современными `работающими девушками`, ознакомиться с личным опытом молодой любвеобильной россиянки? Нет проблем! Господа, секс у нас есть! Что называется, `хороший и разный`! Без комментариев...


Рекомендуем почитать
Гамбургский оракул

Роман латышского писателя входит в серию политических детективов «Мун и Дейли».«Гамбургский оракул» — роман о нравах западных политических кругов и о западной прессе. Частные детективы Мун и Дейли расследуют невероятно запутанную гибель главного редактора прогрессивной газеты.


«Кинофестиваль» длиною в год. Отчет о затянувшейся командировке

На долю автора, обозревателя «Литературной газеты», в 1983–1984 гг. выпало тяжелое испытание. Во время командировки в Италию он был похищен агентами западных спецслужб, нелегально переправлен в Великобританию и подвергнут изощренному давлению с применением новейших психотропных препаратов. Сохранив верность своей стране, журналист сумел вырваться из плена и через год вернуться домой. Это книга об «одиссее» Олега Битова, написанная от первого лица. Но это не только остросюжетная повесть. В нее включены наблюдения из жизни стран трех континентов.


Серая зона

Остросюжетный роман, который можно определить как "почти быль". Некоторые события, кажущиеся неправдоподобными, происходили в действительности с участием либо самого автора, либо его друзей и коллег. И наоборот, эпизоды и ситуации, которые выглядят вполне реальными, являются плодом воображения и игры. Граница между правдой и игрой размыта и проходит где-то внутри повествования. Такая фактура художественной ткани придает дополнительный смысл названию — серая зона лишена контрастности и четкой цветовой гаммы.


Афганец

Узнав о готовящемся «Аль-Каидой» чудовищном по своим масштабам и последствиям террористическом акте, британские и американские спецслужбы мгновенно начинают действовать, но… Им не известно ничего: ни когда, ни где, ни что это будет за удар. Источников в «Аль-Каиде» нет, а внедрить агента невозможно. Если только…Они похожи друг на друга — Измат Хан, узник тюрьмы в Гуантанамо, бывший командир армии Талибана по прозвищу Афганец, и полковник Майк Мартин, ветеран десантных войск, — смуглый, худощавый, родившийся и выросший в Ираке.


Сокровища Рейха

Все началось с телеграммы, полученной Джоном Купером, затворником и интеллектуалом. «Срочно будь в фамильной вотчине. Бросай все. Семейному древу нужен уход. Выше голову, братишка».Но, прибыв на место встречи, герой видит тело мертвого брата, а вскоре убийцы начинают охоту и на него.Лишь разгадав семейную тайну, Джон Купер может избежать гибели.


Трое на трое

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.