Красная маска - [31]

Начальник Главалмаза Каменский сообщил, что полугодовой отчет о работе главка, засекреченный на страховой волосок, при последующем чтении оказался без волоска. Каменский считает, что это случайность, и что контрольный волосок, соединявший края двух обложек и незаметный для постороннего глаза, отсоединился случайно. Но качество волосков не таково, чтобы отпадать от защищаемых объектов.

Лицо генерала стало очень серьезным.

— Думаю, алмазам Сверкальска угрожает большая опасность. Необходима мобилизация всех наших сил, — продолжал Язин. — И хотя сказанное о секретных документах достоверно не более чем на половину, нельзя не считаться с каждым, даже самым незначительным фактом.

Здесь Язин сложил свою папку.

— И все же враг допустил три ошибки, которыми мы должны немедленно воспользоваться. Его первая ошибка, — подкинув нам чужую шляпу, он оставил нам примерное описание своей подлинной внешности. Его вторая ошибка — он дал нам в руки свой почерк и часть дактилолинии с большого пальца правой руки. Его третья ошибка — отравив Рогова, он указал, что НИАЛ его возможная база, — с этими словами Язин передал генералу собранные БОРом бумаги.

21. Загадка

Прошло несколько дней с тех пор, как Дьяков встретился с Лапиным у дверей его комнаты. Но машинист все не мог забыть глаз охранника, казалось, пронзивших его насквозь. Чтобы не вспугнуть сторожа, Дьяков сделал вид, что оставил его в покое. Он приобрел себе театральный бинокль и тщательно вымыл окна лебедочной; отныне место его работы должно стать обсерваторией наблюдения за Лапиным.

Сменный лебедчик Ганшин нравился Дьякову своим трудолюбием и молчаливостью, и он решил привлечь его к наблюдению. На следующий день, принимая от чернявого Ганшина пульт управления, Дьяков как бы невзначай спросил:

— Как думаешь, Волоха, кто бы мог порешить нашего инженера?

— Банда.

— И я полагаю, банда. А как думаешь, откуда стрелял человек?

— Снайпер.

— И это верно, — одобрительно согласился Дьяков. — А как полагаешь, наводка снайперу от нас?

Ганшин задумался.

— Сдается мне, — продолжал Дьяков, — наводка от нас. И человек у меня есть на примете.

— Лапин?

— Он самый! — воскликнул машинист, обрадовавшись совпадению своих выводов с мыслями помощника.

— Словом, Волоха, за Лапиным смотреть надо.

Ганшин понимающе кивнул.

— Скажем, увидел его, ну и гляди в оба. Я увидел — то же самое. И писульку вести надо — к чему подходил, что трогал, с кем говорил. А то прошел, и запамятовал все. По себе знаю.

Ганшин опять кивнул. И лишь сейчас Дьяков рассказал сменному лебедчику все, что заметил за подозрительным сторожем: как он с непостижимой быстротой оказался за его спиной в коридоре, как тайком осматривал тросы, машины, трансформатор, место, где убили Белова. Оставляя дежурство, Дьяков торжественно передал бинокль Ганшину:

— Если Лапин далеко, гляди сквозь стекла, — сказал он. — Чуть что, зови меня, — и машинист дружески ткнул союзника кулаком в грудь.

Из лебедочной Дьяков направился ко Второй шахте. После случая у дверей Дьяков не мог часто ходить в общежитие № 5, где сторож занимал комнату. Нужен был еще один помощник, который смотрел бы за Лапиным вечерами. Выбор машиниста пал на рабочего Бутова. Он жил в том же коридоре, что и Лапин, имел нрав общительный и располагающий к себе. Бутов любил поволочиться, всегда сидел без денег, нередко возвращался из города с синяками.

Поймав Бутова у парапета вокруг копей, Дьяков кивнул ему:

— Витей, здорово!

— Здравствуйте, — почтительно поклонился Бутов.

— Скажи, Витей, — без обиняков начал Дьяков, — чья работа убитый Белов?

— Империалисты, — не задумываясь, ответил Бутов и поправил упавшие на лоб волосы.

— А наводка империалистам от кого?

— Изнутри.

— Кто?

— Кабы знать.

— А если скажу, кто наводит, тогда что?

Бутов недоверчиво посмотрел на большое лицо Дьякова.

— Я б его во, — и рабочий грубыми мозолистыми руками сдавил горло воображаемого врага.

— Слушай, Витей, что я тебе расскажу, — и лебедчик повторил Бутову то же, что недавно говорил Ганшину.

Так родился союз трех. И теперь за хромым сторожем днем следил Дьяков и Ганшин, вечером Лапин попадал в орбиту внимания Бутова. Выяснилось, что через день сторож ездит в город, где на Сосновской, 30 у него жена. День за днем, час за часом Дьяков отмечал в тетради все действия Лапина в зоне копей. «Лапин дважды обходил склад взрывчатых веществ в километре от Амака», — было записано в тетради со слов молодого горняка. «Лапина особо интересует лебедочная, подъемные машины, промывочные механизмы, приемник кимберлита, дробильный цех, трансформатор и электропитание», — говорилось в дневнике далее. На отдельной странице машинист в деталях описывал привычки охранника: «Рано ложится, на стук в дверь не открывает. Лекций для рабочих не посещает, знакомств не водит. Не курит, в столовой сидит особняком».

«И почему б Лапину не отпереть дверь, если стучат?» — все чаще задумывался Дьяков и решил проверить, чем занят сторож ночами.

В тот же день около десяти вечера Дьяков, Ганшин и Бутов собрались у общежития № 5. Жужжали назойливые комары, пахли табачки. Было душно. По разработанному заранее плану Бутов сел у входа в коридор и стал незаметно караулить дверь Лапина. Открыв калитку в заборе, Ганшин и Дьяков вошли в сад позади дома и двинулись к окну охранника.