Красная маска - [4]

— Проиграл.

Я ощутила какой-то странный укол ревности в сердце. Я впервые видела его. Я ничего о нем не знала, кроме того, что он финансовый директор фирмы, владеющей недвижимостью по всей Южной Корее, строительными организациями, оказывающей консалтинговые услуги. В общем, целая империя разнородных проектов. И зовут его господин Йесон Ким. И он женат. И не хочет быть соблазненным. Вот как? Я постаралась не отражать свои мысли на лице. Почему-то уверенность, что он их легко прочтет усиливалась.

— Так что, Вы меня принимаете? — я достала его этим вопросом, но то ли ещё будет! Если я чего-то хочу, то я получу. Только дай мне это место, позволь стать твоей секретаршей!

— Даю Вам месяц испытательного срока, — мужчина плавно выдвинул ящик стола и достал оттуда пачку бумаг, протянув мне. — ознакомьтесь. Если допустите хоть одну ошибку из тех, о которых я говорил, то испытательный срок не перейдет в постоянную работу. Понятно?

— Конечно! — я чуть не запрыгала от счастья. Неужели это случилось? Неужели я буду работать здесь, в этом огромном зеркальном здании, на семнадцатом этаже с видом на пестрый Сеул, с удобным и хорошо оплачиваемым местом и этим невыносимым, но таким притягательным начальником? — Ко скольким часам завтра приходить?

— Завтра? Вы разве видели у меня сегодня секретаршу? Через пятнадцать минут обед. Позвоните в ресторан и закажите мне его сюда. Мои предпочтения в черном блокноте с золотой надписью Note где-то на Вашем нынешнем столе. Удачного начала.

Преступление

Я хорошо поняла предупреждения, и дважды мне повторять было не нужно. Чтобы не потерять места, никакого кокетства, легкомысленности. Забыть, что я женщина. Документация, отчеты, отслеживать расписание, напоминать, вовремя делать важные звонки, запомнить самой информацию, размером в тысячу гигабайт. Раньше я думала, что у меня хорошая память, но теперь мне стало её не хватать. И самое главное, что мне искренне хотелось всё это суметь, угодить начальнику, показать, что я талантливый сотрудник, добиться уважения. Но, кажется, сделать это было не так-то просто. Каждый раз, когда он на меня устало и задумчиво смотрел (что делал, вообще-то, крайне редко), я судорожно вспоминала, что я сделала не так. Даже если всё было в порядке, от его взгляда создавалось стойкое ощущение собственной дурости. Но кое-как у меня пока всё складывалось удачно.

Месяц испытательного срока подходил к концу. Если я не накосячу за него, то получу эту работу, а после уж меня будет выгнать совсем непросто. Вернее, я не собиралась создавать причины для увольнения, но хотя бы смотреть на Йесона смогу без боязни, что он сочтет это обожанием. Но что врать? За эти недели я его стала обожать. Я обращалась к нему исключительно «господин Ким», но в мыслях всегда говорила «Йесон». Несмотря на его отстраненность от всего, холодность, граничащую с грубостью, вечную занятость и убивающую наповал едкую иронию, для меня он превращался в идеального мужчину. Я никогда с такими раньше не встречалась. Обычно подобное поведение граничит, или уже пересекает границу надменности, с замашками вульгарного зазнайства. Но вся не подпускающая к себе близко повадка моего начальника оставалась высокомерием глубоко интеллигентного человека, покоряющего своей выдержкой и многогранностью. Про него тут ходили слухи, как о настоящем Боге финансов, из-за чего пострадало множество его конкурентов. Говорили, что биржевыми махинациями он разорил не одну фирму-соперника. Я и близко представить себе не могла, какой у него там мозг внутри, что за гений им руководит.

С мегерой генерального я сошлась. Не то чтобы подружилась, но ланч у нас стал совместным. За ним мы могли обсудить кое-какие сплетни. Совсем болтушкой она себе быть не позволяла, но чувствовалось, что она страдает от необходимости быть заслоном тайн своего шефа. Я её понимала. Я бы своего теперь тоже вряд ли предала. Жаль только, что он и меня саму к своим секретам не подпускал. Если они у него были. А разве может быть иначе? Если он, в правду, проворачивает не всегда законные дела, опасные и влекущие за собой крушения чьих-то надежд, то он обязан иметь тайны! А на личном фронте?

— А на личном фронте? — как-то я задала этот вопрос ЕнБом, секретарю генерального директора. Как бы между делом. Просто изучая компанию и своего босса. Она работала здесь шесть лет и, если кто-то что-то знал, то это должна была быть она. Я не стала распространяться, что о кольце и жене мне известно.

— Безупречен, — поставила она опустевшую кофейную чашечку на блюдечко и рассказала об утреннем выпуске новостей. Очень интересно, а то я сегодня их как раз пропустила, новости эти. Безупречен. Это я и без неё видела. Все порядочные мужчины пытаются сделать молодую секретаршу любовницей! А он… может, уже попался раз, а супруга у него настоящее исчадье ада? Я бы на неё посмотрела, но когда я приносила ему в кабинет принесенный доставщиком обед, то не смогла увидеть семейных фотографий или каких-то намеков на жену. Памятки, сувенирчики, хотя бы заставка на экране компьютера! Нет, там две маленькие черепашки. В таких же непробиваемых панцирях, как защитная стойка Йесона. И на полках ничего лишнего, ни клочочка записочки, ни случайно оброненного подарка супруге, ничего! Хотя однажды я слышала, как он говорил с ней по телефону. Мне показалось, что в его кабинет проник кто-то другой, настолько изменился голос. Никакой жесткости, никакой властности. Мягкий и нежный баритон, от которого у меня голова закружилась. Он так умеет? Я не слышала слов, лишь их звучание, но решила, что караулить под дверью неприлично и отошла подальше, пока не увидела ЕнБом. В такие моменты я готова была начать страдать по директору, как маленькая девочка по кумиру.