Красная луна. Советское покорение космоса - [6]

Хотя Д. Эйзенхауэр понимал, что Соединенные Штаты вступают в космическую фазу гонки вооружений с Советским Союзом, он не был заинтересован в выигрыше любой ценой, а лунный проект стоил очень дорого. Поэтому цель, выдвинутая НАСА, воспринималась администрацией президента Д. Эйзенхауэра по меньшей мере как спорная. Это оставляло НАСА в состоянии высокой неопределенности в отношении будущих проектов. И кто бы мог подумать, что эта неопределенность разрешится буквально через несколько месяцев с приходом в Белый дом президента Дж. Ф. Кеннеди, достаточно равнодушного к космическим исследованиям и получившего от своих советников ряд скептических суждений о предполагаемых пилотируемых полетах.

Первым, кто обратил внимание Джона Кеннеди на программу «Аполлон», точнее, на ключевую и самую дорогую ее часть – проектируемую ракету «Сатурн», был Ричард Нейштадт, консультант из его предвыборного штаба, который в записке, представленной президенту 23 декабря 1960 года, написал об этом мощном носителе: «Он требуется только для того, чтобы доставить человека на Луну и вернуть его обратно. Коротко говоря, «Сатурн» – проект престижа. Сам по себе он не нужен, кроме как для этой цели» [Neustadt R.E. Problems of Space Programs. In: ExUn-I, p. 414]. Цене национального престижа он посвятил в своей записке отдельную главу и, видимо, навел только что избранного президента на некоторые идеи. Никто до него не характеризовал для Кеннеди огромные расходы на честолюбивые цели столь ясно и убедительно. И никто не ставил вопрос об иных, кроме прямых денежных вливаний, способах сохранить достоинство государства.

Так встала проблема эффективности усилий США в освоении космического пространства. Группу анализа возглавил Джером Визнер, физик из Массачусетского технологического института, ставший впоследствии советником президента по науке. 10 января 1961 г. он представил президенту доклад, в котором весьма критически оценил руководство НАСА за приоритет, отданный пилотируемым полетам [Report to the President-Elect of the Ad Hoc Committee on Space. In: ExUn-I, p. 422], поддерживающим «популистское убеждение, что человек в космосе – наиважнейшая цель нашей невоенной космической программы» [Logsdon J.M. The Evolution of U.S. Space Policy and Plans. In: ExUn-I, p. 379], и назвав, в частности, программу «Меркурий» из-за ограниченного количества необходимых для ее осуществления носителей «второстепенной». Прочитав заключение Дж. Визнера, Кеннеди вспомнил записку Р. Нейштадта. По всему выходило, что если нельзя выиграть соревнование, надо «выйти из гонки», а еще лучше завершить ее, превратив в совместное предприятие, то есть найти какой-то компромисс. Начался этап, который никоим образом не может быть описан в терминах гонки (и его вообще нет в представляемой книге).

СССР + США?

У Дж. Кеннеди в голове уже сложилась модель выхода из ситуации, в которой значительная часть расходов легла бы на Советский Союз, а победителя называть не пришлось бы. Для тех, кто особо озабочен престижем, оставался своего рода «фотофиниш» – как в XIX веке лошадь, победившую на скачках, определяли с помощью фотокамеры, так можно было назвать и «победителя»: астронавт или космонавт первый ступит на Луну? Это была интересная стратегия.

20 января 1961 года в своей инаугурационной речи президент США Джон Ф. Кеннеди послал Советскому Союзу сигнал: «Будем вместе исследовать звезды…» [Инаугурационные речи президентов США от Джорджа Вашингтона до Джорджа Буша (1789–2001 годы) с историческим комментарием. – М., 2001. – С. 431]. Вскоре он поручил своему советнику по науке подготовить предложения по сотрудничеству с Советским Союзом в области космических исследований. 13 февраля Кеннеди направил уже лично Хрущёву телеграмму, в которой поздравил его с запуском советской автоматической станции к Венере. И Хрущёв через два дня ответил ему, упомянув о предложениях, сделанных Кеннеди в инаугурационной речи.

В это время Кеннеди еще колебался в отношении будущей космической политики и пока не утверждал финансовые запросы НАСА, но события резко сократили ему время для размышлений: 12 апреля 1961 года первый в мире космический полет триумфально совершил Ю.А. Гагарин.

В поздравительном послании, направленном Хрущёву в связи с полетом Ю.А. Гагарина, Кеннеди написал: «Я искренне желаю, чтобы в своем продолжающемся познании космического пространства наши страны смогли работать вместе на благо всего человечества». Этому предложению предшествовал серьезный, продуманный документ, подготовленный за неделю до старта Ю.А. Гагарина: «В качестве первого шага к неограниченному сотрудничеству США и СССР могли бы выбрать высадку с научными целями небольшой группы (около трех человек) на Луну, а затем возвратить их на Землю…» [Draft Proposals for US-USSR Space Cooperation. April 4, 1961. – In: Exploring the Unknown. Selected Documents in the History of the U.S. Civil Space Program. Vol. II: External Relationships. – John M. Logsdon, Editor with Dwayne A. Day and Roger D. Launius. – Washington D.C., NASA History Office, 1996 (далее ExUn-II), p. 146].