Красная лисица - [29]

— Ничем не могу помочь, мистер Чарлзворт. Оператор с междугородней не отвечает. Вы же знаете здешнюю связь. — Голосок ее источал мед, она всю жизнь проработала на телефонной станции, отпуск обычно проводила где–нибудь в Уэльсе в отеле, когда там уже заканчивался сезон, а самым большим ее желанием было скинуть лет этак двадцать, и чтобы кто–нибудь в нее влюбился.

— Дорогуша, пожалуйста, для меня...

— Мистер Чарлзворт, вы же знаете, это не положено.

— Но для меня вы же можете это сделать... — В голосе его появилась игривость.

— Вы должны направить официальную просьбу. Одна из наших девушек освободится и подойдет к вам забрать заявление.

— Неужели вы не можете просто набрать номер? — Чарлзворт постепенно приходил в ярость.

— Сразу, как только у вас будет официальное заявление и девушка его доставит сюда.

— Но мне нужно сейчас, черт возьми. Набирайте немедленно, от этого зависит жизнь человека...

— Не надо ругаться, оскорбления вам не помогут.

— Дорогая, я прошу вас, наберите номер. Я пришлю вам официальную просьбу позднее. Это слишком серьезно, — этот разговор с Лондоном, и такие идиотки, как вы, только заставляют меня терять драгоценное время!

В трубке вдруг послышались щелчки. Что–то включилось, и Чарлзворт услышал звук набора номера. Затем раздался звонок зуммера. Раньше он никогда так не разговаривал с мисс Глэдис Фомен. Чарлзворт сомневался, что кто–нибудь вообще мог с ней так разговаривать.

Два сигнала зуммера и затем далекий, какой–то отстраненный голос девушки:

— Международная химическая корпорация. Вас слушают.

— С вами говорят из посольства Великобритании в Риме. Это Майкл Чарлзворт. Мне нужен директор.

Пауза. Что–то отсоединилось, затем связь снова появилась. Чарлзворт сидел за столом, изнемогающий от жары, и убеждал девушку-секретаря, что ему срочно нужно передать сообщение ее шефу и что она должна, черт возьми, нажать на кнопку селектора и переключить связь на него. Конечно, он может немного подождать, он может ждать весь день, черт тебя подери, почему бы и нет? Пусть ждет и Джеффри Харрисон.

— Адамс у телефона. Что вы хотите, мистер Чарлзворт? — Сэр Дэвид Адамс, собственной персоной, сам босс. Его голос был жестким, как бы предупреждая, что он не собирается попусту терять время.

— Вы очень любезны, что решили уделить время и поговорить со мной. Я должен сообщить, что ваш представитель в Риме, Джеффри Харрисон, похищен сегодня утром по дороге на работу. — Чарлзворт помолчал, затем откашлялся, а потом выложил все известные ему факты, то, что он узнал от Карбони. Это заняло немного времени.

— Я читал в газетах о подобных случаях, но признаюсь, думал, что это чисто итальянская проблема. — Его голос то и дело прерывался, как бы от помех на линии.

— Ваш сотрудник — первый похищенный из иностранцев.

— Это будет дорого стоить?

— Очень дорого, сэр Дэвид. — Что, кольнуло прямо в сердце? Чарлзворту стало смешно. Вы получите все официальные бумаги. Все будет организовано, заявление и все прочее.

— И все же, о какой сумме идет речь?

— Я думаю, они попросят четыре — пять миллионов долларов. — Он, наверно, сейчас взвился в своем черном кожаном кресле, какие обычно стоят в кабинетах в Сити. — Но можно поторговаться, хотя это и не легко для вашей корпорации — изображать бедность.

— А если мы не заплатим?

— Тогда вам придется раскошелиться на пожизненную пенсию для вдовы. Миссис Харрисон еще молодая женщина.

— Это будет решать правление. А что мы можем предпринять сейчас?

— Единственное, что вы должны сделать, это принять решение, и быстро. Для мистера Харрисона все может обернуться очень плохо, если те, кто его держит, решат, что вы ведете двойную игру. Возможно, вы в курсе, что в традициях этой страны платить выкуп, и если вы нарушите обычай, они не станут церемониться.

Если я этого не скажу, я не смогу помочь тебе, Джеффри Харрисон. Я представляю, как ты лежишь там сейчас, связанный. А на том конце провода молчание. Большой начальник оценивает ситуацию. На лице Майкла появилась кривая усмешка.

Когда сэр Дэвид Адамс заговорил снова, в его голосе появилась резкость:

— Это очень большие деньги, мистер Чарлзворт. Правление должно быть уверено, что это совершенно необходимо — уплатить сумму, которую вы называете. Оно может не одобрить этого. Кроме того, это и вопрос принципа — в нашей стране существует обычай не поддаваться на шантаж и вымогательство.

— Тогда примите решение, что из принципиальных соображений вы готовы пожертвовать жизнью мистера Харрисона. Может, до этого и не дойдет, но вероятность очень велика.

— Вы чересчур взволнованы, мистер Чарлзворт. — В голосе его звучало неодобрение. — Если мы примем решение об уплате выкупа, то кто будет всем этим заниматься?

— Лучше всего, если это будет ваш офис в Риме. Посольство не касается таких дел.

В ответ Майкл услышал приглушенный смех. Они разговаривали уже десять минут, десять минут обсуждали все плюсы и минусы того, стоит ли платить выкуп. Принципы или целесообразность? Обречь человека на муки ради интересов большинства или заключить позорную сделку, но спасти его жизнь. «Наверно, я неправильно поступаю, — подумал Чарлзворт, — наверно, действительно надо было занять жесткую позицию — никаких сделок, никаких контактов с похитителями, никаких компромиссов. Если дать им выкуп один раз, передать наполненный старыми купюрами дипломат где–нибудь в темном, укромном местечке, то кто знает, сколько еще ублюдков захочет повторить подобное?» Впрочем, это не его дело, он же ясно сказал, что посольство не вмешивается в такие дела, только стоит в стороне, как мраморный столб, и наблюдает сквозь свои стеклянные стены с равнодушным интересом. Как раз поэтому сэр Дэвид Адамс, директор международной химической корпорации, расположенной в лондонском Сити, и рассмеялся, коротко, безрадостно, как бы заканчивая разговор: