Красная лента - [20]

— Вот чего он хочет, — тихо сказал Миллер. — Он хочет, чтобы люди видели, что он сделал.

Вернувшись в участок, Миллер набрал номер, который дал Сэм. В трубке послышался длинный гудок… и больше ничего. Он прицепил желтый лист на стену рядом со своим рабочим столом. Он не хотел, чтобы бланк затерялся в потоке бумаг, который, как он знал, скоро появится. Они с Росом запросили необходимые файлы по Мозли, Райнер и Ли. Миллер поговорил с Ласситером и попросил, чтобы записи по трем делам привели в какое-то подобие порядка. Ласситер выделил ему Метца, Оливера и несколько ребят из административного отдела. К двум часам в кабинете на третьем этаже их уже было шестеро.

— Мне нужны данные о телефонных разговорах, — распорядился Миллер. — Стационарный и мобильный телефоны. Мне нужны банковские записи, все компьютеры и ноутбуки из соответствующих домов. Мне нужны записи о трудовом стаже, членстве в каких-либо клубах, библиотеках, спортзалах, торговых ассоциациях. Я хочу знать, какие журналы они выписывали. Все в этом роде. Мы должны относиться к этому как к поиску отпечатков, вернуться назад, исследовать все сантиметр за сантиметром, увидеть, есть ли что-то общее, что связывает этих женщин с определенным местом, человеком либо друг с другом.

Потом Миллер позвонил в офис коронера. Ему сказали, что вскрытие Шеридан еще не сделали и что помощник коронера Хэммингз сможет принять их только на следующий день. Миллер не видел Хэммингз со времени запроса коронера второго ноября. Тогда это помогло снять с него все подозрения. Это был кошмар. Одно время в полиции думали, что этот случай можно будет замять, но произошла утечка. Обычное расследование убийства, визит к проститутке Дженнифер Энн Ирвинг с целью ее допроса как потенциального свидетеля, препятствование совершению насилия закончилось продолжительным внутренним расследованием и отстранением Миллера от работы на три месяца.

После этого были публичные заявления Ласситера и шефа полиции. Настоящий цирк! Выйдя из зала суда после рассмотрения последней улики, в крытой галерее, которая отделяла главный коридор от кабинетов судей, Миллер перекинулся парой слов с Хэммингз. Вдали от вспышек камер газетчиков он воспользовался случаем и поблагодарил ее, а когда они прощались, обнял в знак признательности. Именно этот момент успел запечатлеть один из корреспондентов газеты «Глобус». Смысл этой фотографии не нуждался в объяснении. С тех пор прошло девять дней. Смерть Кэтрин Шеридан помешала возникновению нового скандала. Теперь ему снова придется общаться с Мэрилин Хэммингз. Миллер знал, что ему будет неловко. Он не хотел этого разговора.

В то воскресенье Рос и Миллер с головой зарылись в документацию по убийствам. К концу дня у них было больше вопросов, чем ответов. Миллер прочел все рапорты, которые, казалось, теперь не имели смысла. Он выделил места, где можно было задать вопросы и где их задавать не имело смысла. Во всех случаях, вплоть до убийства Маргарет Мозли в марте, были определенные зацепки, которые можно было разрабатывать, но теперь, в ноябре, толку от них уже не было. Люди жили. Люди забывали. Люди сталкивались с трагедией и делали все возможное, чтобы быстрее забыть о ней.

В шесть вечера ребята из административного отдела ушли. Метц и Оливер остались до восьми, чтобы обработать карты и фотографии по всем четырем убийствам. К девяти у Миллера разболелась голова. Кофе нисколько не помогал заглушить боль. Были вещи, которые ничем не могли помочь расследованию. В основном это касалось определения личности жертв. Даты рождения не соответствовали больничным и официальным записям. Предыдущее расследование по каждому убийству велось спустя рукава. Нужно было выполнить большой объем работы, но Миллер чувствовал, что внимание его рассеивается.

В начале десятого Рос собрался уходить. Он остановился в дверях и пригласил Миллера к себе.

Тот улыбнулся и покачал головой.

— Не хочу быть пятым колесом в телеге.

— Тогда поезжай домой, — посоветовал Рос. — Прими душ и выспись. Сейчас от тебя мало толку.

— Я надолго не задержусь, — ответил Миллер. — Поезжай, повидайся с детишками… воспользуйся моментом.

Рос махнул рукой на прощание и ушел.

Миллер встал из-за стола, подошел к окну и подождал, пока машина Роса проедет мимо здания. Миллер был знаком с женой напарника, Амандой Рос. Это было шапочное знакомство, но она ему нравилась. Он знал и трех детей Роса, которым было четырнадцать, одиннадцать и семь лет. Родители Аманды помогли им купить облицованный бурым песчаником трехэтажный особнячок без лифта, когда у Эла было еще маленькое жалование. Эл и Аманда терпеливо ждали, пока МСИ, теперь Веризон, снова начнет способствовать развитию района. Им обещали модернизацию — и обманули. Со сменой мэра обещания вернулись. Когда наконец цифры начали улучшаться, дом Росов стал стоить почти четыреста тысяч долларов, большая часть из которых у них была выплачена, о чем имелись подтверждающие документы. Альберт и Аманда были типичными жителями Вашингтона. Все, что у них было, они заработали, а заработанное заслужили. Люди вроде них, которые отчаянно цеплялись за еврейские корни, очень импонировали матери Миллера. Она хотела, чтобы Миллер был похож на них. Но это невозможно.