— Где я? — спросил я. — Я как будто припоминаю вас и все-таки не могу понять, кто вы?
Тогда они рассказали мне все, и я выслушал историю об обитаемой привидением красной комнате, как слушают сказку.
— Мы нашли вас на заре, и у вас была кровь на губах и на лбу.
Воспоминание о пережитом возвращалось ко мне очень медленно.
— Теперь вы верите, — сказал старик, — что в комнате не чисто?
Он больше уж не обращался со мной, как человек, встречающий незваного гостя, а как сочувствующий в беде друг.
— Да, — сказал я.
— И вы видели призрак? А мы, которые прожили здесь всю свою жизнь, так и не взглянули на него. Потому что мы никогда не осмеливались… Скажите-ка, это действительно старый граф?..
— Нет, — сказал я, — не он…
— Я говорила тебе, — сказала старушка со стаканом в руке, — это его бедная молодая графиня, которая испугалась…
— Нет, не она, — сказал я, — там нет ни привидения графа, ни призрака графини; там вообще нет призрака, но хуже, гораздо хуже…
— Ну? — спросили они.
— Там худший из всех ужасов, преследующих жалкого смертного человека, — сказал я, — и это — страх, во всей своей наготе. Страх, который не выносит ни света, ни звука, который не считается с разумом, который оглушает, опутывает темнотой и подавляет. Он преследовал меня, когда я шел по коридору, он боролся со мной в комнате…
Я резко остановился. Наступило молчание. Моя рука поднялась к перевязке.
Тогда человек со щитком над глазами вздохнул и заговорил:
— Так и есть, я знал это. Власть темноты. Темнота прячется там всегда. Вы можете почувствовать ее даже днем, даже в яркий летний полдень, в драпировках, в занавесках… она будет таиться за вами, как бы вы ни осматривались кругом. В сумерках она ползет по коридору и преследует вас так, что вы не осмеливаетесь обернуться. В этой комнате обитает страх — черный страх, и он останется жить там, пока будет стоять этот дом греха.
1896
