«Красная капелла». Советская разведка против абвера и гестапо - [32]

Одновременно он был любящим мужем, хранителем и опекуном семейного клана, надежным и преданным другом.

Следует добавить, что Арвид Харнак оставил заметный след как ученый, доктор юридических наук и философии. Возможно ли совместить все это в одном человеке? Такое, конечно, встречается, но только при условии, если он твердо знает, к чему стремится, и готов ради этого пойти на любые жертвы. Харнак четко видел цель, которой добивался, обладал необычайной силой воли. Занимая активную позицию и содействуя сплочению прогрессивно настроенной интеллигенции, не приемлющей фашизм, он вступил в контакт с представителями советской разведки, видя только в них союзников и партнеров в деле свержения нацистов и освобождении Германии от диктатуры Гитлера. Эта деятельность Харнака протекала в невидимой, закрытой плоскости, что породило по меньшей мере путаницу в понимании его роли в антифашистском движении в Германии.

Одни, например, считали, что он внес бесспорный и весомый вклад в антифашистское сопротивление в Германии, выступив против темных сил фашизма. Другие безосновательно называли его «изменником» (это Третьему-то рейху, поправшему все законы!), «русским шпионом», нанесшим вместе со своими сообщниками «удар ножом в спину» вермахту (это агрессивной-то гитлеровской машине, руководители которой в конце концов были посажены на скамью подсудимых как военные преступники!).

В подобных суждениях, бытующих на Западе, многое уходит корнями в национал-социалистические трактовки и приговор военного трибунала по делу Харнака и его единомышленников. Конъюнктура политической борьбы на международной арене и в послевоенной Германии наложила свой отпечаток на оценки этой личности. Если взять крайние суждения о Харнаке и предположить, что истина находится посередине, то и это не будет полностью соответствовать действительности. Середина уже успела сместиться, по-видимому, вправо. Одновременно кое-кто прозрачно намекает, что русские-де явились виновниками его трагической смерти. Видимо, забыли, что гестапо выследило Харнака и жестоко пытало его, что Гитлер и Кейтель[3]  подписали ему смертный приговор. Еще во время следствия гестаповцы подбросили Харнаку и его друзьям гаденькую идейку о том, что «поспешность русских» привела к провалу его организации.

Так кто же вы, доктор Харнак, руководитель берлинской группы немецких антифашистов или разведчик, пошедший на сотрудничество с русскими по веским причинам? Может быть, то и другое, вместе взятое, не столь уж редкое явление в бурных событиях двадцатого века? Английский историк Кристофер Эндрю считал, что подобное сочетание противоположных и якобы несовместимых направленностей сделало организацию Арвида Харнака особенно уязвимой и предопределило ее трагическую гибель.

Чтобы дать ответ на эти и другие вопросы, необходимо поближе познакомиться с Харнаком, его жизненным путем, коснуться вкратце его отношений с советской разведкой.

С начала 30-х годов на приемах в американском и советском посольствах часто видели молодого голубоглазого блондина среднего роста, крепкого телосложения. Вежливый, ненавязчивый, он легко находил общий язык с различными собеседниками и умел их убедить в справедливости своей точки зрения, сохраняя спокойствие и приятное выражение лица.

Он происходил из семьи потомственных немецких интеллигентов, вырос в скромном достатке, и все его богатство заключалось в природном уме. Сын и в особенности дочь американского посла в Берлине У.Д. Додда охотно приглашали его: еще бы, он жил и обучался в Соединенных Штатах и свободно говорил по-английски.

К советским людям его тянуло не праздное любопытство. В общении с ними он стремился понять, каким образом произошел небывалый взлет недавно отсталой страны, реализовавшей, казалось, идеалы, близкие его сердцу. В Германии издавна бытовали мнения о России как о диком крае, заселенном невежественными людьми. Но то, что он видел и слышал на приемах в советском посольстве, опрокидывало этот убогий стереотип.

Арвид Харнак родился 24 мая 1901 года в городе Дармштадте в семье литературоведа Отто Харнака, предки которого вышли из Прибалтики. Не здесь ли кроются истоки повышенного интереса Арвида к России? Отто Харнак был легкоранимым человеком, страдавшим от разлада между его идеалами и будничной, порой невыносимой действительностью. Арвиду не было еще и четырнадцати лет, когда отец покончил с собой.

Вдова Клара Харнак, урожденная Райхау, доводилась внучкой известному немецкому ученому-химику Юстусу Либигу. Она была вынуждена оставить любимую ею живопись — была хорошим пейзажистом — и посвятить всю себя целиком воспитанию четверых детей (двоих сыновей и двух дочерей), старшим из которых был Арвид. Многочисленной семье было нелегко жить на пенсию, но Клара умело вела хозяйство, экономя на всем, лишь бы дать детям образование.

Дядя Арвида, известный теолог и политолог Адольф фон Арним, был стеснен в средствах и ничем не мог помочь племяннику, проявившему заметные успехи в учебе. Но дальше прочного усвоения школьной программы Арвид пока не пошел. Он был образцовым продуктом немецкой школы, основанной на заучивании основных постулатов, и бюргерской среды, за пределы которой у него пока не было случая выбраться. Однако вольнолюбивый дух матери, унаследованный Арвидом, пробил брешь в традиционном воспитании.