Красная Армия в освещении современников - [7]
Первые столкновения имели своеобразный, именно этому только периоду гражданской войны свойственный характер. Деникин дает описание одного из таких типичных столкновений в начале марта 1918 г., когда добровольцы, перейдя р. Лабу, «сразу же попали в сплошное большевистское окружение».
«Каждый хутор, каждая роща, отдельные строения ощетинились сотнями ружей и встречали наступающие части огнем. Марковцы, партизаны, юнкера шли по расходящимся направлениям, выбивая противника, появлявшегося неожиданно, быстро ускользавшего, неуловимого.
Каждая уклонившаяся в сторону команда или отбившаяся повозка встречала засаду и… пропадала. Занятые с бою хутора оказывались пустынными: все живое население их куда-то исчезало, уводя скот, унося более ценный скарб и оставляя на произвол судьбы свои дома и пожитки.
Скоро широкая долина реки, насколько видно было глазу, озарилась огнем пожаров: палили рвавшиеся гранаты, мстительная рука казака и добровольца или просто попавшая случайно среди брошенных хат непотушенная головня»[23].
Воспоминания другого участника того же похода добровольцев на Кубань дают представление о том, как дрались по ту сторону южно-русской Вандеи едва сколоченные полупартизанские, полудобровольные отряды красных.
О пропаганде в борьбе против большей частью офицерских рот — основного ядра добровольческой армии, конечно, не могло быть речи. Лишь силой оружия, стойкостью и упорством борющихся сторон можно было решить, за кем останется перевес и победа.
Единоборство имело место, как известно, у Екатеринодара, где и был убит Корнилов. Добровольцы охватили город кольцом, оставив красным лишь узкий проход. И вот на пятый день «беспрерывного гула, треска, взрывов», 31 марта «потери добровольцев стали громадны. Обоз раненых удвоился. Под Екатеринодаром легли тысячи. Мобилизованные казаки сражаются плохо, нехотя. А сопротивление большевиков… превосходит всякие ожидания. Сделанные ими укрепления— сильны. Их артиллерия засыпает тяжелыми снарядами.
Они бьются за каждый шаг, отвечая на атаки контратаками»[24].
Что же представляли из себя в освещении белых отряды Красной гвардии? Как воспринимали они своеобразные особенности армии революции?
«Жизнь Красной армии — пишет, например, Деникин, — в тот переходный период протекала чрезвычайно разнообразно. Были, однако, общие черты, свойственные частям всех фронтов.
Формировались части по распоряжению штабов и советов, но чаще по частной инициативе. Принимали название по местности формирования, иногда по фантазии организатора: „Черная Хмара“, „Гроза буржуазии“, „Пятый неустрашимый“ и т. д.
Отдельные отряды совершенно произвольной численности жили полусамостоятельной жизнью, входя в состав „колонн“, дивизий, армий. Жили на местные средства — реквизицией и грабежом, редко имея связь с довольствующими учреждениями. Умирали люди в них массами — от постоянных боев и еще более— в результате потрясающего неустройства санитарной части.
Основное ядро полков, отрядов составляли обыкновенно „коммунистическая ячейка“, матросы и деклассированные элементы — старые солдаты, по тем или другим причинам не вернувшиеся домой и обратившие военную службу в ремесло. Из последних выбиралось обыкновенно ротное начальство — несведующее в военном деле, но восполнявшее до некоторой степени отсутствие военного образования длительным военным опытом и зачастую отменным знанием психологии своих подчиненных.
Охотно выбирали в командиры и старых офицеров, отношение к которым значительно переменилось в сравнении с первым периодом революции. Иногда назначали их насильно, против воли, так как власть приносила тогда больше терний, чем роз. Должно быть сроднило общее несчастие и одинаковый гнет со стороны коммунистов. Главную массу по-прежнему составляло крестьянство, — инертное и не воинственное.
Наконец, огромную роль в утверждении коммунистической власти в особенности в начале, играли отряды наемников — латышей, китайцев, пленных негров и немцев…
Эти отряды составляли личную охрану советских самодержцев, комплектовали кадры палачей в че-ка и в армии, участвовали во всевозможных карательных экспедициях, усмиряли крестьянские восстания, истребляли интеллигенцию и „белых“, подогревали с тыла пулеметами дух красных воинов и расправлялись с непокорными честолюбцами, появлявшимися время от времени среди красного командования»[25].
Деникин писал воспоминания в Лондоне и свою книгу (Т. III) выпустил в свет в 1924 г. Но любопытно, что почти одинаковые выражения мы встречаем в газете «Военные Ведомости», — выражения, напечатанные в 1918 г. в далеком Ново-Николаевске.
«В организации советских войск замечена тенденция перейти к порядковой нумерации полков. Возможно, что одновременно с цифровым наименованием будут сохранены и прежние названия.
Эти прежние названия не лишены известной колоритности. Имеются полки и отряды, имени, например, Карла Маркса, Стеньки Разина, Емельяна Пугачева, В. Ленина, Троцкого, Урицкого и др.; есть полки и отряды „железные“, „беспощадные“, „горных орлов“, „мстителей“, „красных гусар“ и проч. и проч. Есть отряды, составленные исключительно из добровольцев, они везде немногочисленны и в боях не участвуют, это — или инженерные части или кадры пулеметной команды.
