Красная Армия против войск СС - [8]

То, что эти необученные новобранцы не причиняли большого урона противнику, есть свидетельства и с советской стороны. Так, Воронежский фронт в феврале 1943 года призвал непосредственно в части 20 902 человека, а в марте — 8984 человека, получив за эти два месяца в качестве централизованного маршевого пополнения 20 838 человек. И это без призванных также непосредственно в части бывших «окруженцев». При этом часть местных жителей призывного возраста, чтобы не возникало неприятных вопросов насчет того, почему их не призвали в Красную Армию в 41-м, предпочитали причислять себя к окруженцам. Замечу, что общее число призванных непосредственно в части могло занижаться в донесениях армий и фронтов за счет того, что часть призывников мобилизовывалась непосредственно подразделениями — ротами и батальонами, и об их числе не докладывалось по команде. Толку же от этой «черной пехоты» (ее называли так по гражданским пальто и ватникам, в которые обычно были одеты новобранцы; немцы называли ее еще более выразительно — «воронами») было только чуть. Позднее, в марте, когда Харьков был уже оставлен, командование 3-й танковой армии сделало следующий вывод: «Практика доукомплектования войск армии за счет местного населения с освобожденной от противника территории без предварительной обработки этого пополнения себя не оправдала. Влившееся в части это пополнение, будучи необученным и необмундированным, не усиливало ослабленные части, а еще более ослабляло, становясь обузой для частей, которые не в состоянии были не только их кормить и обмундировывать, но подчас и вооружить». Для пополнения танковых частей такие новобранцы не годились из-за своей полнейшей неподготовленности. А в стрелковых дивизиях 3-й танковой армии при отступлении они также не находили себе боевого применения.

Польза от этой «лапотной пехоты» могла быть только при наступлении на более или менее подготовленную оборону противника. «Вороны» подрывали собой минные поля, заставляли противника расходовать на свое уничтожение снаряды, мины, патроны и авиабомбы. Наконец, непрерывно атакующие «черные волны» изматывали немцев, действовали на психику обороняющихся. В обороне же от необученных призывников, почти не имевших оружия, не было никакой пользы. Также и при прорыве из окружения они были скорее обузой. Многие из них в условиях окружения предпочитали расходиться по домам, чтобы потом, при вторичном занятии Красной Армией данной территории, опять быть призванным в части. Несмотря на то что в ряде донесений боевой эффект от применения «черной пехоты» оценивался очень низко, практика призыва непосредственно в части приобретала все большие масштабы по мере освобождения все новых и новых территорий. В последние месяцы войны, когда боевые действия шли уже на территории Германии и других стран Европы, непосредственно в части призывали освобожденных из неволи «восточных рабочих» призывного возраста. Огромные и совершенно неоправданные потери среди призванных непосредственно в части Сталина и его генералов и маршалов совершенно не волновали. Генералов беспокоило только то, что «ворон» приходилось кормить в обороне и в окружении, где их боевая ценность равнялась нулю. Вероятно, для Верховного Главнокомандующего жители оккупированных территорий были первыми кандидатами на стирание в лагерную пыль. С этой точки зрения их гибель на фронте должна была только приветствоваться: после войны НКВД меньше работы будет.

На протяжении 1943–1945 годов доля призванных непосредственно в части, т. е. практически не обученных, а часто и невооруженных новобранцев неуклонно возрастала. Это наряду с очень большими безвозвратными потерями понижало качество советской пехоты. Элитные же танковые дивизии СС сохраняли высокую боеспособность практически до самого конца войны. Нередко получалось, что отборные эсэсовские войска сражались с плохо обученным и вооруженным ополчением. Тем не менее советские войска смогли одолеть эсэсовцев, прежде всего благодаря своему превосходству в численности личного состава и в количестве вооружения и боевой техники.

То, что официальные данные о советских пополнениях в ходе битвы за Харьков существенно занижены, показывает следующий пример. В ходе Воронежско-Харьковской наступательной операции, продолжавшейся с 13 января по 3 марта 1943 года, Воронежский фронт, насчитывавший к началу операции 347 200 человек, безвозвратно потерял, по официальным данным, 33 331 человека. Санитарные потери составили 62 384 человека. К началу Харьковской оборонительной операции 4 марта 1943 года группировка войск фронта, действовавшая на Харьковском направлении, насчитывала 281 800 человек. Другая группировка войск Воронежского фронта, начавшая 4 марта наступление на Рыльском и Сумском направлениях, насчитывала 93 770 человек. В сумме это дает 375 570 человек. Получается, что утверждения советских историков и мемуаристов насчет того, что к моменту начала немецкого контрнаступления под Харьковом советские войска испытывали острую нехватку личного состава, мягко говоря, преувеличены. Ведь 4 марта Воронежский фронт имел в своих рядах на 28 370 бойцов больше, чем 13 января, когда начинал Воронежско-Харьковскую операцию. Между тем в феврале он получил не менее 30 тыс. человек пополнения. Неизвестно, получал ли фронт пополнение в январе после 13-го числа. Скорее можно предположить, что части и соединения были пополнены как раз перед началом наступательной операции. Мартовское же пополнение, скорее всего, поступило в войска уже после 4 марта. Если эти предположения верны, то практически февральское пополнение могло компенсировать только официальные, наверняка заниженные безвозвратные потери в Воронежско-Харьковской операции. Даже если предположить, что каким-то чудом все раненые в ходе этой операции успели вернуться в строй к 4 марта (что, разумеется, абсолютно невозможно), войска Воронежского фронта должны были бы насчитывать около 278,5 тыс. человек. Более реалистичным выглядит предположение о том, что к 4 марта в строй успело вернуться не более половины раненых. Тогда численность войск фронта к 4 марта должна была бы уменьшиться до 247,3 тыс. человек, то есть была бы меньше примерно на 97 тыс. человек, чем она оказалась в действительности. Таким образом, войска Воронежского фронта с середины января и до начала марта получили около 100 тыс. человек неучтенного пополнения (вероятно, часть его пришлась на новые соединения, включенные в состав фронта). Правда, качество наспех набранного пополнения, как мы уже говорили, оставляло желать много лучшего.