Красивейшая история всех времен - [7]

— Ха–ха–ха и еще раз «ха–ха».

— Серьезно. — Якуб слегка улыбнулся. — А русские не займут город по тем же самым причинам, по которым не заняли его раньше. Ведь с другой стороны находятся американцы, а они этого не допустят. Слишком хорошо они знают, что тогда им пришлось бы положить дивизию или даже две, чтобы выкурить отсюда русаков. Легенда Сталинграда до сих пор жива. В свою очередь, американцы не войдут в город, поскольку опасаются, что это спровоцирует русских Пока что же, стоит относительное спокойствие. До сих пор мы только два раза вступали в перестрелку с русскими патрулями, которые зашли в город слишком глубоко. Заезжать сюда на бевупе, это еще большая даже глупость, чем высылать одиночных бобо- тов. Так что, пока длится эта странная война, мы живем здесь слоно на ничейной земле. Такой себе польский Бейрут.

— Сколько у тебя людей?

Якуб внимательно поглядел на Михала. Подобный вопрос, в тот момент, когда на чужаке до сих пор был русский мундир, был, по крайней мере, странным.

— Около семисот человек, — ответил он наконец, эти сведения тайной не являлись. — Это вместе с бабами, пенсионерами и детьми. Все те, которым некуда было идти, как и нам. В боевых отрядах, хмм… человек сто пятьдесят. Другие банды нам дорогу не переходят, мы им — тоже нет. И жизнь течет.

— Сладко и покойно.

— Именно. — Мураши пошли на решительный штурм, и Якуб посчитал, что пора отступить на заранее подготовленные позиции.

Он поднялся и отряхнул штаны.

— Михал, ты убил двух офицеров. Думаешь, за тобой кого–то пошлют?

Солдат отрицательно покачал головой.

— Не знаю. Честное слово, не знаю. — Он тоже поднялся. — Как только вы отдадите мне оружие, я забираю девчонку, и мы уходим отсюда.

— Я тебя не прогоняю. Она же сама не в состоянии ходить, разве что ты желаешь накачивать ее противоболевыми средствами, пока у нее не остановится сердце. Впрочем, если я вас выпущу, до завтрашнего дня вы не доживете. Проще будет вас пристрелить, — осклабился он. — Можете остаться на пару дней. А там поглядим.

Они услышали шум и одновременно повернулись. К ним подбегал низкий, с ног до головы чумазый пацан.

— Куба, — какое–то время он ничего не мог сказать. — Куба, у нас гость. Лукаш сказал, чтобы ты немедленно прибыл

в бункер.

* * *

— А они победили какое–нибудь чудовище?

Все пятеро сидели на куче одеял, брошенной в углу подвала, переделанного в мастерскую. По просьбе детей мужчина погасил висящую под самым потолком флуоресцентную трубку, так что теперь источником света был только старый фонарь. Так намного интереснее, заявили они.

— О да, и не одного. В те времена жило еще много чудовищ — драконы, великаны, адские бестии шастали по всему свету и нападали на мирных людей. Обязанностью короля и его свиты было сражаться с ними.

— Да нууу… чудовища. Чудовища это в сказках.

— А как ты думаешь, парень? Откуда они там взялись? Мы разместили их там, чтобы можно было спать ночью. Если бы не это, никто бы никогда и глаз не сомкнул. Так что король со своими рыцарями сражался с многими чудищами, драконами, великанами и злыми колдунами…

* * *

Когда они вошли в подвал, Лукаш как раз склонился над монитором. Якуб усмехнулся про себя, наблюдая за реакцией гостя. Несколько компьютерных постов, полтора десятка громадных мониторов, серверы. Так мог бы выглядеть командный центр танкового батальона.

— Откуда все это? — Михал разглядывался с довольно–таки глупым выражением лица.

— Если скажу, то придется тебя расстрелять, — гробовым голосом заявил Якуб.

— Эта шутка умерла от старости лет сто назад, а ее мумию мы держим в самом глубоком подвале, — Лукаш указал ему место рядом с собой. — Ты лучше на это погляди.

На экране появился фрагмент какой–то улицы. Узкий каньон, сложенный из выжженных развалин, заполненный каменным и металлическим мусором так, что не было видно хотя бы пятачка оригинальной мостовой.

— Пригороды?

— Так.

— Это какая улица?

— Жасминовая. Сейчас появится. Вот!

Лукашу и не нужно было говорить. Внезапно в изображение вошел автомат, могучий серый корпус заполнил весь экран, мелькнула нога — и его уже не было.

— Дай картинку с башни. — Куба перестал улыбаться. — Не с этой, церковной. Широкую перспективу.

Он пододвинул еще один стул к монитору и сказал Михалу:

— Присаживайся и скажи мне, то ли это, о чем я думаю.

Образ изменился, теперь он представлял приличный фрагмент города чуть ли не с птичьего полета. Засыпанные улицы, развалины домов, пепелища.

— Это предместья, наиболее разрушенная часть города. Поначалу все здесь взрывали наши, потом русские с американцами устроили для себя полигон. Всякий раз, когда их боботы встречаются, с обеих сторон начинает валить артиллерия. Постепенно сравнивают всю территорию с землей.

В глубине одной из улиц появился силуэт. Передвигался он медленно, исследуя местность. Корпус длиной в восемь метров поддерживали две массивные, трехметровые ноги, размещенные по бокам машины. Корпус располагался горизонтально, в результате чего целое напоминало гигантского, охотящегося теропода[5]. Спереди у машины имелась небольшая, украшенная рядами датчиков «голова», из под которой высовывалось дуло подвешенной под туловищем небольшой пушки. Короткие узлы подвесок, находящиеся сразу же перед ногами, были нагружены счетверенными тубами ракетных пусковых установок; спину уродовала гадкая, ассиметричная наросль универсального тяжелого пулемета. Корпус боевого робота менял цвет, пытаясь приспособить окраску к внешнему окружению. Броненосный, кибернетический тиранозавр на охоте.