Красивая ложь - [11]

К тому времени как я добралась до квартиры, на улице начали сгущаться осенние сумерки. Я замерзла в своем черном габардиновом костюме от Tahari, а мои ноги ныли, выражая свой протест: кожаные лодочки «Дольче и Габбана» были великолепными, но причиняли мне сильную боль. Я для себя решила, что небольшое неудобство — невысокая цена за эти дорогие и потрясающие туфли. Красота требует жертв. Я в очередной раз выгрузила кипу бумаг из почтового ящика, сняла туфли и поднялась по ступенькам.

Как я уже упоминала, моя квартира была очень маленькой и в ней не было места для ненужных вещей. В коридоре была только небольшая кладовая, которая располагалась параллельно ванной комнате. Мне нравилось, что в моей квартире нет места для складирования всякого хлама. Я уверена: если бы мне внезапно пришлось уехать отсюда, я могла бы собраться в считанные часы. Это ощущение казалось мне странным, потому что я жила в этой квартире уже десять лет и у меня не было никакого желания из нее уезжать. Квартира привязывала меня к себе, но в то же время давала мне возможность чувствовать себя свободной. Здесь все было так, как я и хотела: мягкая мебель, коврики на полу, скрывавшие твердую поверхность деревянных полов. Стены были выкрашены в кремовые тона. Мне казалось, что квартира, в которой я живу, отражает мою сущность. Она была удобной и уютной. Но при этом я не испытывала к этому месту никакой привязанности.

В тот вечер я переоделась в свои любимые брюки для занятий йогой и футболку с длинными рукавами. Убрав волосы с лица, я устроилась на диване с бумагами в руках. Я решила рассортировать полученную почту по трем пачкам: журналы, мусор, счета. Я приступила к работе.

Я чувствовала себя абсолютно спокойной, потому что мое занятие не предполагало стрессов и переживаний. Я просто наводила порядок. Но вскоре мое внимание привлек конверт, обычный конверт. Мое имя и мой адрес были написаны от руки, черными чернилами. Обратного адреса не было. Что-то в этом конверте меня насторожило. Наверное, от него исходила какая-то опасность. Я решила открыть его. Внутри оказались три листа бумаги. Неужели такая мелочь могла полностью изменить мою жизнь?

В конверте лежала вырезка из «Пост» с моей фотографией и статьей обо мне. Здесь же я нашла и старую пожелтевшую фотографию, сделанную «Поляроидом». На ней была изображена молодая женщина в платье с цветочным рисунком. Она держала на руках маленькую девочку. Женщина выглядела напряженной, а выражение ее лица говорило о безмерной усталости. На лице ребенка сияла широкая улыбка. За ними стоял мужчина, высокий, широкоплечий. У него были необыкновенно красивые, словно нарисованные черты лица, и умные проницательные глаза. Он властно положил руку на плечо женщины. Я не могла понять, что выражает его лицо. Я испытала сильное волнение. Адреналин бешено пульсировал в моей крови. Я с удивлением заметила, что у меня начали дрожать руки. Женщина на фотографии была поразительно похожа на меня, словно я смотрела на собственный снимок. Ребенок на ее руках тоже казался похожим на меня, только я не могла припомнить своих фотографий в таком нежном возрасте.

К фотографии прилагались номер телефона и вопрос.

Он звучал просто: «Ты моя дочь?»

Глава четвертая

Снова перенестись в детство оказалось очень легко. Я летела на крыльях памяти, закрыв глаза, и сцены из прошлого представали передо мной. Воспоминания сопровождались ароматами блюд, которые готовила мама, запахом отцовского одеколона и дождевой воды по вечерам, когда он возвращался с работы. Дома часто было холодно, и у меня мерзли кончики пальцев. Я помню, как мои родители смеялись, пели, а иногда ссорились. Когда дела с моим братом Эйсом пошли плохо, в нашем доме все чаще стад раздаваться крик. В моей комнате лежал зеленый ковер, а стены были оклеены обоями, рисунок на которых мне до сих пор легко представить: крошечные розовые бутончики с мятно-зелеными стебельками на белом фоне. Из всех воспоминаний того вечера, который я провела с фотографией в руках, я яснее всего представляла себе один эпизод, казавшийся ужасным на фоне счастливых и безмятежных дней.

Мне было пятнадцать. Я поздно возвращалась из школы после какой-то контрольной (в старших классах я пользовалась репутацией умной и способной девушки). Хотя и не предполагалось, что меня будут провожать мальчики на машинах, я все же приняла предложение старшеклассника Фрэнка Альвареза (сексуальная внешность: широкие плечи, длинные темные волосы). Когда мы подъехали к моему дому, он попытался поцеловать меня. Я помню, что в его машине было жарко, по радио пел Ван Холен, а от Фрэнка слишком сильно пахло одеколоном. Ситуация была под контролем, потому что я не испытывала к Фрэнку никаких чувств, но мне льстило его внимание. Я не могла дождаться, когда выберусь из машины и обзвоню своих подружек с грандиозной новостью.

Когда я вошла в дом, мои родители сидели за кухонным столом. На их лицах застыло мрачное выражение. Отец держал в руках чашку кофе, а у матери был такой вид, словно она проплакала несколько часов подряд. В это время дня отец редко бывал дома, так как у него, как правило, были дела в больнице, а мать обычно готовила ужин, но на этот раз кухня встретила меня холодом и пустотой.