Красавище и Чудовица - [42]

— Сначала включи тёплую воду, в конце — обязательно холодную, а лучше ледяную, тогда сразу в себя придёшь!

— Угу…

Я оставила страдалицу и пошла будить Полли. Порядок действий тот же, разве что попытки растормошить сонную троллину заняли уже минут пятнадцать.

Когда обе подруги доползли до моей комнаты, я как раз закончила готовить завтрак. На этот раз они ели медленно и печально, зато выхлебали целый чайник травяного отвара.

— Папаша меня сегодня прибьёт, — констатировала Полли и, скривившись, потёрла виски. — А мамаша добавит. А бабушка… нет, вот бабушка заступится. Она сама любит выпить и гордится тем, что я вся в неё.

— А у нас сегодня вокал, — в этом же тоне прохрипела Ханна. — И меня прибьёт метресса Гробец. Во второй раз дуэт уже не прокатит…

— Если вы знали, что наутро будет так плохо, зачем тогда столько пили? — риторически спросила я. — Я вот до этого только один раз в жизни пиво пробовала. Мне не понравилось, я больше и не стала. И к самогону больше не притронусь. А то вчера чуть все вместе не опозорились…

— Да? А что случилось?? — оживились девчонки. — Мы почему‑то ничегошеньки не помним! Только как поймали тебе симпатичного тролля в плащике, а у него оказались такие обалденные друзья! Мы выпили и… Что дальше‑то было? Это они нас провожали?

— Не провожали, а тащили, как мешки с картошкой, — хмыкнула я. — Да вы не волнуйтесь, всё было прилично, я за этим следила. Только не пойму, почему вы сказали 'тролля'? Ваши кавалеры были троллями, а мой — так точно человек. Я его толком не разглядела, но что я, по — вашему, тролля от человека не отличу?

— Отличишь! Трезвая! — захихикали подруги. — Значит, ты выпила ещё больше нас! Вот ведь, настоящие рыцари попались, не воспользовались нашей беспомощностью!

— К сожалению!

Ну да, у троллей не только манеры попроще, чем у людей. Моральные принципы тоже, кхе — кхе, вполне соответствуют их темпераменту и прямолинейности. Лицемерного ханжества они не терпят, на своём целомудрии не зациклены, поэтому до брака молодёжь ведёт довольно бурный образ жизни. Да и в браке нередко тоже. Тут главный принцип — чтобы не застукали, в противном случае громкий скандал или драка неизбежны. Всё же, несмотря на свободу нравов, тролли в своей массе жуткие собственники.

Интересно другое — кажется, помимо капюшона, мой вчерашний кавалер ещё напялил на себя амулет, искажающий внешность. К чему такие предосторожности? Он настолько не хотел быть узнанным? Тогда сидел бы себе дома, а не шлялся по злачным местам. Странно… Зато лишний раз подтверждает мою устойчивость к чарам иллюзий. И, кстати, в некоторой степени, к алкоголю. Хотя глупостей я вчера наболтала на несколько лет вперёд, но не заснула, как Ханна с Полли. А ведь они куда крупнее меня, значит, меня должно было сморить ещё раньше них. Наверное, это очередной 'привет от предков'? Наибольшей стойкостью к гномьему самогону отличаются только сами гномы — им, чтоб упасть под стол, требуется не меньше трёх кружек, я читала. Не забыть бы дополнить список!

Подходя к факультету, я ещё издалека заметила перед входом внушительную фигуру Харда. Что ещё ему надо? Была бы я одна, точно бы не поленилась и дошла до боковой двери, но сейчас этот манёвр будет выглядеть слишком подозрительно. В конце концов, не факт, что он ждёт именно меня. Если, как писал, ночью лазал через комнату Ханны, то явно понял, что его сестра чересчур весело провела свой выходной. Может, хочет ей мораль прочитать…

Надежда оказалась напрасной. Увидев нас, Хард радостно заулыбался и помахал рукой, и смотрел при этом именно на меня.

— Доброе утро, девушки!

— Хард, что ты здесь делаешь? Ой, у тебя синяк! Подрался с кем‑то? — забеспокоилась Ханна.

— С кем только не подрался! — со смешком отмахнулся он. — Вы ещё других не видели! Некоторые даже на занятия сегодня не придут, лежат — отдыхают! Сина, ну как, тебе понравились цветы?

Я мысленно закатила глаза. Вот ведь… тролль! Не мог отвести в сторонку и там спросить. У девочек сейчас глаза на дорожку вывалятся…

— Сожалею, господин К'Рах, мне уже пора на занятия. Прошу прощенья.

Прохладная улыбка, лёгкий реверанс, не замечаем его отвисшую челюсть… и быстренько ныряем за дверь. По лестнице можно и пробежаться… Уфф, всё, успела. Через две минуты уже звонок.

Всю лекцию Ханна сверлила меня любопытным взглядом и сразу после её окончания оттеснила в уголок и затрясла как грушу:

— Признавайся, у тебя с ним что‑то есть?!

Я спокойно пожала плечами.

— Не беспокойся. Если ты о Харде — то совершенно ничего. Совершенно.

— Неужели? — недоверчиво сощурилась подруга. — Если что, имей в виду: я не беспокоюсь, а просто хочу быть в курсе. И вообще, лично я не против, ясно?

— Спасибо на добром слове. Только давай не будем обсуждать то, чего нет. Не обижайся, но пока я вообще не хотела бы говорить о Харде.

— Понимаю, — с сожалением вздохнула Ханна. — Ладно уж… Не помнишь, что нам задавал мэтр Дурритл?

В столовой мы сели вместе с Полли, Селеной и Мареной. Я машинально поискала глазами Харда, не нашла, успокоилась… Как оказалось, рано.

В самый разгар обеда над головами студентов раздался характерный треск, и в воздухе одна за другой стали появляться здоровенные объёмные изображения красных и белых роз. Какая красота!