Красавище и Чудовица - [41]

В само общежитие он заходить не стал, остался на улице, пока тролли бодро тащили девчонок прямо на изумлённого коридорного. Я не стала затягивать прощание. Просто улыбнулась и пожелала провожатому спокойной ночи. Он ответил тем же, а потом вдруг наклонился и поцеловал мою руку. Перчатки на ней сейчас не было, и он не мог не заметить, как я вздрогнула. Хотя его губы не были холодными, наоборот, тёплыми… и нежными. Я не слишком вежливо выдернула ладонь и схватилась за ручку двери. Обернулась в последний раз.

— Какое ваше любимое число?

Мужчина тихо засмеялся.

— Семь.

— Спасибо!

Остановилась я только на своём этаже. Сходила проверить девочек, убедилась, что их благополучно доставили в комнату Ханны и пустующую соседнюю. Сгрузили на кровать и даже заботливо накрыли одеялом. Интересно, неужели они завтра не вспомнят, как здесь оказались?

Но, по правде говоря, волновало меня не это. Я думала о том, какой у меня сегодня был длинный день. С утра я как следует напугалась, потом — удивилась. Потом мне было больно… А закончилось всё тем, что, наверное, впервые в жизни я почувствовала себя женщиной. Просто обыкновенной женщиной. Которой иногда бывает позволительно позаблуждаться… и помечтать. Хороший был день.

Глава 8

Выспалась я прекрасно, и после пробуждения чувствовала себя на редкость бодро. Интересно, как там мои разбушевавшиеся подружки? Я решила проведать их не откладывая. Может, конечно, гномий самогон — исключительно уникальная штука, но после обычного соседушка дядька Гантц обычно присылал своего сына за нашей фирменной антипохмельной настойкой.

Распахнув дверь, я едва не споткнулась о стоящую посреди коридора вазу с роскошным букетом из красных роз. Странно, если её кто‑то забыл, то почему на полу? И почему у моей двери, не донесли, что ли? Я заметила среди цветов небольшую открытку и не удержалась — наклонилась и полюбопытствовала. Узнаю кому — поставлю под дверь, чтоб сразу увидела.

Оказалось, нести цветы никуда не надо: они были от Харда и предназначались именно мне. 'Сина, прости. Я во всём разобрался и всем надавал. Не смог войти как в тот раз, зачем закрываешься? Пришлось лезть через Ханну, а у неё очень скрипучий подоконник. Давай сделаем вид, что я ничего не говорил? Ещё раз приношу свои извинения. С надеждой, Хард.'

Я постояла, рассеянно глядя на записку, потом со вздохом порвала её и отнесла обрывки в ведро. Не без труда подняла неудобную вазу (как он с ней лез, не представляю) и направилась к стойке дежурного по этажу.

— Доброе утро, господин Прокк!

— Доброе, леди Синтия! — разулыбался тот. — Опять вы раньше всех встали!

— Так до уроков ещё столько дел нужно переделать! Вот, например: (извините за бестактный вопрос, господин Прокк) вы ведь женаты?

— О, умеете вы озадачить с утра пораньше! Разумеется, вот уж без малого тридцать лет.

— Прекрасно! Тогда, как пойдёте со смены, возьмите, пожалуйста, эти цветы и подарите своей супруге. Надеюсь, она любит розы?

— Любит, — усмехнулся коридорный. — А вы, стало быть, нет?

— Дело не в цветах, господин Прокк…

— Я уже понял. Что ж, благодарю вас, Кериаде будет приятно, — поклонился мужчина.

А я с чувством выполненного долга отправилась к Ханне. Избавившись от букета, я не чувствовала ни малейшего сожаления, хотя цветы были очень хороши. Наоборот, мне стало словно бы легче. Я ловила себя на том, что не хочу мириться с Хардом, по крайней мере в ближайшее время, и сама удивлялась этому. Обычно я не такая злопамятная, но после вчерашней безобразной сцены видеть тролля абсолютно не хотелось. Я, конечно, тоже хороша — и ударила, и обозвала, но по сути мне не в чем себя упрекнуть. Любой, кто в глаза будет обливать меня грязью, должен предполагать и то, что тихо и смиренно сносить оскорбления я не стану. И не потому, что теоретически могу нажаловаться королевскому магу, а потому, что и у меня есть своя гордость. Пусть не такая заоблачная, как у здешних аристократов, но есть.

Вот только Хард, похоже, совершенно не понимает, что вчера не просто меня обидел. Мимолётное хамство очередного высокородного забияки я бы ещё могла пропустить мимо ушей. Уверена, я не первая девушка, чью репутацию ставят под сомнение злопыхатели и сплетники. Это всего лишь одно из общепринятых развлечений, последствия которого вполне можно пережить. Особенно с учётом того, что замуж меня и так навряд ли возьмут. А, значит, нет смысла слишком болезненно реагировать на 'задетую честь'. Но услышать всё это именно от Харда, которого я уже подспудно (и преждевременно!) вслед за его сестрой причислила к друзьям, было слишком неожиданно. Словно помоями облил… Так что с этого дня — только регламентированная вежливость, как и положено студентам с соседних факультетов. Для более душевного общения мне вполне хватит и Ханны.

Дверь в соседнюю комнату оказалась не заперта, а сама её хозяйка предсказуемо спала. Первым делом я распахнула настежь окно — убрать характерный запах, от которого тут же начинали слезиться глаза. Потом попыталась растолкать подругу. Минут через десять мне это даже удалось. Ханна выглядела настолько помятой и несвежей, что я сразу потащила её в ванную.