Красавище и Чудовица - [28]

Так и случилось. Как всегда сонные аристократы удостоились лишь мимолётного внимания, так же, как и Ханна. Я упросила её сесть подальше и не демонстрировать при наставнице свою лояльность ко мне, и подруга со скрипом, но согласилась. Нарываться на неприятности со стороны собственного декана было бы и в самом деле неразумно.

Более длительному 'допросу' подверглись Николас с Мартой, но отвечали они блестяще — не придерёшься, и метресса Видро перешла на гнома. Тот явно готовился, но всё время мямлил, запинался и заикался и тем самым заслужил невысокую оценку.

— Какой спецкурс вы выбрали на военном факультете? — глядя на Ирлика поверх очков, поинтересовалась деканша.

— Мме… Стрельбу из лука…

— Зря! Очень зря! — рявкнула женщина, и гном испуганно вжал голову в плечи. — Вам однозначно следовало бы выбрать военную риторику! Может, хоть после этого в вас стали бы видеть мужчину! Пока же я вообще никого не вижу, никого, понимаете?!

— Дда…

— А вот я НЕ понимаю! Сын самой леди Брунгильды! Да от неё даже тролли шарахались! И батюшка ваш господин Ирлик, безусловно, всеми уважаемый гном. А вы?? Хватит уже позорить своё славное семейство, хватит, господин Тотт! Надеюсь, вы всё же возьмёте себя в руки, и…

— Мможно мне выйти? — со слезами в голосе прошептал несчастный рыжик.

Метресса Видро закатила глаза и в сердцах махнула рукой. Гном стремглав выкатился за дверь. Наверняка побежал в туалет, плакать.

Я искренне посочувствовала бедняге. В отличие от наставницы, я вполне догадывалась о причине его чрезмерной робости. У нас в Тарее была похожая семья: отец — суровый десятник, мать — не менее суровая потомственная прачка с огромными сильными руками. Этими руками вкупе с отцовским ремнём они усердно учили своего единственного сына уму — разуму. Ну и доучили — до того, что парень, повзрослев, остался таким же забитым и боязливым, ну чисто мышонок. Так его и прозвали. В один прекрасный день он не выдержал унижений и прыгнул с моста в реку… Не спасли. Отец с матерью стали после этого сильно поддавать, но так и не поняли, с чего 'ребёнок' совершил такую непоправимую глупость. Они же хотели как лучше… Решено. Если переживу этот опрос, сегодня же попробую поговорить с Ирликом, как‑то подбодрить его. В конце концов, совет насчёт военной риторики — очень даже полезный, главное, убедить в этом гнома.

— А теперь перейдём к вам! — предвкушающее улыбнулась наставница, вынуждая меня сосредоточиться на себе. — Для вашего необыкновенного ума такие простые вопросы — чистая скука. А я не хочу, чтобы вы скучали на моих уроках, УВАЖАЕМАЯ госпожа Сингольд. О, простите, Голдари. (Таак… значит, кто‑то уже проболтался. Только этого мне не хватало…) Итак, приступим!

Вопросы посыпались как из рога изобилия. Первый, второй, третий, четвёртый… Я максимально сосредоточилась и отвечала, чем всё больше злила преподавательницу. Она намеревается потратить на меня всё оставшееся до звонка время? Что ж, остальные только рады будут, что про них забыли. Кроме Ханны — у неё чересчур красноречивое выражение лица. Молчи, только молчи, справлюсь как‑нибудь!

Справилась… Почти. Последний вопрос застал меня врасплох. Я и так не обольщалась, что знаю всё на свете — было бы так, не пошла бы учиться. Да и непосредственно с историей вопрос был связан лишь косвенно, думаю, ответ на него знают только студенты военного факультета. План наступления королевских войск на столицу Римении, которое состоялось триста с лишним лет назад… Разве его вообще где‑то публиковали? Я напрягла свою, увы, не такую уж феноменальную память — и поняла, что не знаю ответа. Судя по довольному лицу деканши, она собирается поставить мне 'незачёт'. Интересно, кто‑то, помимо Ханны, попытается за меня заступиться? Сильно сомневаюсь.

— Кхе — кхе!

От этого громогласного звука мы с метрессой одновременно вздрогнули и обернулись. В дверях стоял здоровенный молодой тролль в военной форме. О нет… Узнать 'своего' любителя булочек не составило никакого труда — его нагловатую ухмылку я не спутала бы уже ни с чьей другой. Что он здесь делает?

— Что вам угодно, господин К'Рах? — нелюбезно осведомилась леди Темрина.

О нет… Вот теперь точно попала. Он и есть брат Ханны!!

— За сестрой зашёл, сейчас звонок будет. — В это время и вправду прозвенел звонок, но никто не тронулся с места. Любопытные какие. — Услышал, как вы девушку экзаменуете, порадовался лишний раз, что на другом факультете учусь… (Есть такое выражение — наглость, граничащая с глупостью. Явно его случай). Но — простите, что вмешиваюсь — ваш последний вопрос исключительно некорректно поставлен. (Ханна тихо ахнула и наверняка в красках представила собственное отчисление). Надо было задать его так: а известно ли что‑нибудь об этом плане? Потому что единственно верный ответ здесь — нет. Документ строго засекречен, вот уже триста лет как, и об этом вам, уважаемая госпожа декан, прекрасно известно. А вот откуда такую специфическую информацию могла знать ваша ученица? Ниоткуда, если только она не вражеская шпионка. Потому что даже в наших учебниках она упоминается исключительно вскользь. Доступ — только у высших генералов вроде моего отца. Но подобными секретами он не делится даже со мной. Так что же вы хотели от бедной девушки? Или вы её за что‑то сильно не любите? Странно. Она производит впечатление умницы. И такая миленькая… и голос красивый…