Красавица и шпион - [7]

Некоторое время отец молча смотрел на сына. Затем лицо его приняло многотерпеливое выражение человека, надевающего тесный сюртук, которое Кит хорошо знал и ненавидел с детства.

– Кристофер, тебе хорошо известно, что могущественные люди вызывают зависть и что о них болтают всякий вздор. А Морли в этом отношении особенно уязвим из-за своего низкого происхождения.

Кит с трудом сдержал раздражение.

– Сэр, Джеймс сказал, что Локвуд спрятал доказательства, уличавшие Морли, в месте, имеющем какое-то отношение к... христианским добродетелям. В месте, поистине фантастическом. Он сам употребил слово «фантастическом». Но где именно, он так и не сказал. И Джеймса убили прежде, чем эти улики были обнародованы.

Герцог сурово посмотрел на сына, и тот не дрогнув встретил его взгляд. Внезапно лицо герцога прояснилось, словно он понял, в чем дело.

– Когда Джеймс рассказывал тебе об этом, он был пьян? А ты сам? – Отец подался вперед, наморщив лоб. Герцог потянул носом. – Ты и сейчас пьян? Ты и за завтраком выпиваешь, Кристофер?

– Ну что вы, отец! Конечно же, я не пью за завтраком. – Сама мысль о пище и питье заставила жалобно застонать его желудок. – А Джеймса я вообще ни разу не видел пьяным!

– Гм... – проворчал герцог в ответ на заявление сына.

– А под конец Джеймс сказал мне, – продолжал Кит, – что, как ему кажется, он наконец-то понял, где именно следует искать уличающие Морли документы. Но, увы, он мертв. Это уже второе убийство. Два бывших солдата, и оба подозревали Морли!

– Между этими убийствами прошло семнадцать лет, Кристофер! – Отец раздраженно хлопнул ладонями по столу, и голову Кита сжало словно тисками. Один глаз у него решительно не хотел открываться. Не стоило пить еще и виски... – Я не вижу тут никакой связи. Никто не уполномочил Джеймса вести какие бы то ни было расследования, касающиеся Морли, если он действительно занимался этим накануне смерти. Кроме того, – веско добавил герцог, – свидетели утверждали, что видели на месте преступления любовницу Локвуда, ту, которая впоследствии таинственно исчезла. Несколько месяцев весь Лондон бурлил, портреты подозреваемой были помещены во всех газетах, страну прочесали вдоль и поперек в поисках исчезнувшей женщины. Но со временем шум утих. На самом деле мораль этой история такова: любовницы всегда потенциально опасны.

Любовницы потенциально опасны? Кит отвлекся на мгновение, обдумывая эту мысль. Прошлой ночью графине грозила опасность истощить его.

– Мне вот что хотелось бы знать, мой мальчик. Почему Джеймс Мейкпис поделился своими фантазиями именно с тобой?

Поскольку ответив на этот вопрос, Кит свидетельствовал бы против самого себя, он упрямо молчал. Отец откинулся в кресле и тяжело вздохнул, выразительно подтвердив этим вздохом свои подозрения.

– Кристофер, несколько дней назад мистер Морли спросил меня – имей в виду, крайне деликатно, – не заслужил ли он каким-нибудь своим поступком твою неприязнь.

Этот вопрос мистера Морли не очень удивил Кита.

– Он слишком мнителен, отец, – сухо ответил Кит. – Ничего такого он не сделал. – Однако Кит не сомневался, что Морли хорошо понимает, что он сделал. Это произошло вечером больше десяти лет назад в доме его отца в Барнстабле. Двое друзей крупно поссорились, и их ссора едва не закончилась самым плачевным образом. В этом была замешана некая беспечная красавица. Тем вечером Кит впервые встретил Таддиуса Морли.

И в последний раз видел Каролину Оллстон.

Наступила тишина. Ветер колыхал портьеры на окне кабинета, и от этого движения желудок Кита снова пришел в смятение. Он с усилием фокусировал глаза на отцовском лице, вместо того чтобы закрыть их, что сейчас ему очень хотелось сделать. Лицо отца напоминало его собственное, только было мягче, и черты отличались большей гармонией. Отца все считали красивым. Но сына с его дедушкиным надменно выгнутым носом, длинным острым подбородком и материнскими на удивление яркими голубыми глазами никто не считал красивым. О нем говорили: «Весьма своеобразный». При этом тон мог быть как оскорбительным, так и весьма одобряющим.

– Отец, – начал Кит спокойно, поскольку не в его характере было сдаваться. – Чем же, по-вашему, мог руководствоваться Джеймс Мейкпис, когда рассказал мне эту историю? Разве она не оправдывает, по крайней мере…

– Кристофер! – Голос отца прозвучал на этот раз резко. – Оставь это.

– Но почему? – повысил голос Кит. – Потому что вам по политическим соображениям неудобно заняться особой Морли?

И тут же пожалел, что задал столь рискованный вопрос. Пульсирующая голова с трудом контролировала слова. Заодно ему вспомнилось, что после виски он пил еще и шампанское. А может, это графиня накапала себе что-то в пупок, и потом он...

– Тебе не должно быть это безразлично, мой мальчик, – спокойно произнес герцог. И Кит вынужден был замолчать. Его отец заслуживал поддержки сына и мог быть в ней уверен. Кит также знал, что не сможет разъяснить отцу природу своих чувств к Морли. Так же как чувств к Каролине Оллстон.

– Ну, довольно, – произнес отец. – Мы потратили достаточно времени на эту чепуху. Перейдем к делу. В свете последних событий я решил отправить тебя в Египет, Кристофер, о чем мы однажды уже вели разговор.