Красавица и чудовище - [55]

«Не понимаю, Мэттью, какого черта вы отправились на телевидение, но очень надеюсь, что окружной прокурор не потребует изменить место встречи, выслушав ваше заявление о невиновности Харпера, с которым вы обратились к будущим присяжным заседателям. Вы сглупили, Мэттью. Позвоните лучше мне, как только сможете. Я-то думал, что вы все еще в Мексике».

И множество звонков от людей с больной психикой.

«Мистер Хоуп, — заявил первый из них, — видел ваше короткое выступление по телевизору, мистер Хоуп, и хотел бы высказать вам свое мнение о вашем подзащитном, этом убийце-ниггере. Так и надо ему, пусть попадет на электрический стул. И вы тоже вместе с ним!»

Мужчина повесил трубку. Тихо шелестела пленка. Следующий звонок, на этот раз — женщина: «Знаю, где искать его, мистер Хоуп: в „Ниггертауне“, вот где. Напьется до чертиков, а выбравшись оттуда, убьет еще одну. Как вам только не стыдно».

Щелчок. Опять шелест пленки, другой женский голос: «А вы симпатично смотритесь по телику, мистер Хоуп. Если захочется приятно провести время, позвоните мне, слышите? Спросите Люсиль, только звоните на работу, я ведь замужем. Работаю официанткой в ресторане „Лофтсайд“, это на Сауф-Трейл. А может, заглянете к нам, поглядите, как и что, а уж потом звякнете. Вы ужасный симпатяга».

Щелчок. Шелест ленты, мужской голос: «Пусть этот ниггер Харпер не только позвонит вам, пусть он к вам наведается, мистер Хоуп. Я поставлю машину около вашего дома, возьму обрез и вышибу все мозги из этого прохвоста, как только он заявится. Спокойной вам ночи, мистер Хоуп».

Короткое послание еще от одного мужчины: «Да накажет вас Бог, мистер Хоуп, за то, что связались с ниггерами».

А затем женщина: «Хоуп — чучело гороховое». Щелчок.

Опять женский голос: «Если бы по воле Господа ниггеры стали господами, тогда Харперу пришлось бы защищать вас, а не скрываться. Ваш Харпер уже поднял руку на одну белую женщину. Надеюсь, теперь заявится к вам и стукнет по башке тем молотком, которым убил эту поганую ниггершу. Так и надо ей, да и вам тоже, мистер Хоуп. Передайте дьяволу от меня привет, когда встретитесь с ним».

Мужчина: «Да, мистер Хоуп, показали себя во всей красе, нечего сказать. Уж вы расстарались на этот раз, мистер Хоуп. Теперь все ниггеры в нашем городе прибегут к вам в контору, ведь вы любому поможете выйти сухим из воды, пусть себе каждый делает, что хочет: кто убьет, кто совершит вооруженное нападение, кто изнасилует белую женщину. Примите мои поздравления, мистер Хоуп, вы и есть надежда нашего общества».

Снова женщина: «Я сказала мужу, что вы — подонок. А он мне сказал, что вас надо расстрелять при всем народе».

Еще одна женщина: «Почему бы вам не уехать в Африку, мистер Хоуп? Сколько у вас там будет поклонников, может, вас даже сделают вождем племени, повесят бусы на шею, размалюют с ног до головы… Подумайте над моим предложением хорошенько».

Мужчина: «Звоню вам по поручению БП, мистер Хоуп, не знаю, известна ли вам наша организация. „БП“ значит „Борцы с преступлениями“. Мы трудились не покладая рук, старались, чтобы люди вроде вашего клиента, мистера Харпера, получали по заслугам за их преступления. Так имейте в виду, мистер Хоуп: мы внесли ваше имя в список тех, кто мешает нам поддерживать порядок. Сомневаюсь, чтобы к вам за помощью обратились честные и законопослушные граждане после сегодняшнего вашего выступления по телевизору. Будем надеяться, вы умеете чистить ботинки, мистер Хоуп. А лучше бы вам заняться чисткой сортиров».

И наконец: «Мистер Хоуп, это опять Люсиль. Может, вам интересно знать, что мой рост пять футов восемь дюймов, а вес у меня сто пятнадцать фунтов, так что всего достаточно. Многие считают, что я похожа на Жаклин Биссе. Может, помните, как она смотрелась в мокрой майке в фильме „Море“. Мой муж зовет меня „Пулькой“, не знаю, поймете ли вы, что это означает. Позвоните мне или забегите к нам в ресторан, слышите?»

Голос Люсиль умолк, и снова — только шелест пленки. Я выключил автоответчик и, совершенно потрясенный, вернулся в гостиную. До этой минуты я довольно скептически относился к отчетам, в которых сообщалось, какое количество звонков маньяков и писем общественности обрушивается на полицейские участки после каждого серьезного преступления. И хотя мне известно было, что в нашем городе, как и повсюду в стране, весьма напряженные отношения между белыми и черными, до сегодняшнего дня лелеял, как выяснилось, наивную надежду, что положение вещей со временем улучшится; теперь я точно знал, насколько глубоко отравлены ненавистью души людей. Я сидел, отпивая мартини, и обдумывал, не позвонить ли мне Блуму. Какой-то человек грозил дежурить с заряженным ружьем у моего дома. А если это правда? Может, надо просить защиты полиции? Не поменять ли мне номер телефона?..

Зазвонил телефон.

Я пожалел, что отключил автоответчик. Мне не хотелось объясняться с очередным маньяком, который станет оскорблять меня или угрожать расправой. Телефон не умолкал. Я поставил на стол стакан с мартини и поднял трубку.

— Алло?

— Мистер Хоуп?

— Слушаю.

— Это Китти Рейнольдс.

— Да, мисс Рейнольдс.