Красавица - [15]
– Давай-ка присядем, – предложила госпожа Тааре и опустилась на диван.
Мора задумчиво сдвинула разложенное на кресле платье и устроилась с краю. Госпожа Тааре наклонилась и скинула туфли.
– Не возражаешь? Очень уж ноги от каблуков устают. При Его Святейшестве я такого себе, конечно, позволить не могу. Он подобных вольностей не ценит.
Мора пожала плечами, разглядывая ее туфли – с аккуратным округлым носком и невысоким, но изящным каблучком. Казалось, эта обувь создана из единого куска материала: ни шва, ни склеек. И стоила она, наверное, больше, чем Морин отец зарабатывал за пол-оборота на своей фабрике.
– Прежде всего… Ты, наверное, ломаешь голову над вопросом, почему в первый свой день на Первом кольце уже увидела весь Квартум. Поверь, я совершенно не хочу тебя уязвить! Но твоя внешность особенная. И дело здесь не в том, чем именно, а в самом факте. Твое лицо отличается от остальных. Можно сказать, боги сравняли всех нас, наделив одинаковыми лицами, но ты… Скажи, Мора, ты ходишь в храм?..
Мора вздрогнула, и смущение как рукой сняло. Значит, предположение, что храму от нее что-то понадобится, верно.
– Я не верю в богов, – буркнула Мора.
Вышло резковато, но госпожа Тааре не переставала улыбаться.
– Совсем-совсем?
– Совсем.
– Значит, боги к тебе во сне не приходят?
Мора взглянула на госпожу Тааре. Она серьезно спрашивает или просто дразнит?
– А может, они к тебе приходят днем? – добавила она.
Ну ясно: дразнит.
– Нет, ни ночью ни днем. Я уже сказала: в богов я не верю.
– Ну что ж, раз ты не веришь… – Оглянувшись, госпожа Тааре понизила голос и улыбнулась. – Признаюсь, я и сама хожу в молельню нечасто. Но здесь, на Первом кольце, верить никого не заставляют. Если хочешь, в храм можешь вообще не заглядывать. Мне, конечно, по статусу положено, но, как видишь, меня из Квартума еще не выгнали.
Госпожа Тааре усмехнулась, но Мора все еще не понимала, доверяет она ей или нет.
– Я почему заговорила о богах, – продолжила госпожа Тааре. – Дело в том, что не все могут счесть проклятием такие… характеристики, как у тебя. Есть люди… Словом, есть те, кто считает, будто подобная твоей метка богов может означать особую одаренность. Хорошие баллы на острове у многих. Но у тебя, Мора, может быть особый потенциал. И прежде чем ты со мной поспоришь, позволь напомнить, что именно твой шрам многие обороты определял твою жизнь. Я права?
Мора отвела глаза. Благодаря отметине у нее было куда больше времени зубрить школьную программу, это верно. И друзей у нее, кроме мобуса, никогда не было – это тоже правда. Но дает ли такая история какие-то преимущества?..
– Ты, Мора, чистый лист, – очень серьезно сказала госпожа Тааре. – Чистый и незапятнанный. Ты выросла в особых, изолированных условиях. Почти как цветок в теплице. Ты, вероятнее всего, не успела пока еще узнать сильных эмоций, но это и хорошо – тем они будут ярче.
Море стало неуютно. Ей не понравилось сравнение с тепличным цветком, который и мира никогда не видел. Да и что это за слова такие – «чистый», «незапятнанный»? Мобус говорил, что на заре истории, когда Бездна была черной и непроглядной, а народы поклонялись светилу, которое звали солнцем, приносить в жертву таких вот глупых юных дев считалось особым шиком. Не на это ли намекает госпожа Тааре? Конечно, Мору, в отличие от Зикки, парни погулять не приглашали. Это Зикка любила похвастать, кто и как целуется, а Мора о таком могла только слушать. И говорить о таком она не хотела. К тому же ее интересовало другое.
– Я хотела спросить…
– Да, Мора? – улыбнулась госпожа Тааре.
– Если уж вы заговорили о моем… лице.
– Продолжай.
– Я слышала, есть возможность все исправить. Особая программа…
– Ах вот ты о чем. Логично. Теперь, когда тебе исполнилось семнадцать оборотов, ты, наверное, только об операции и думала.
Мора осторожно кивнула.
– Не буду давать тебе ложных надежд, Мора. Любая операция – это в первую очередь услуга, которая стоит денег. Причем немалых. Но ты, я уверена, знаешь об этом не хуже меня, – вздохнула госпожа Тааре.
Мора поникла.
– Но вот что. Здесь, на Первом кольце, и правда есть социальная программа восстановления после травм. Операции по такой программе проводят не для того, чтобы менять внешность, а чтобы ее исправлять. К сожалению, о врожденных недостатках речи не идет – сама понимаешь, насколько это редкий случай. Но! Я попытаюсь разобраться, нельзя ли обойти всю эту бюрократию и направить тебя на операцию по этой программе.
Мора боялась шевельнуться.
– Но, как я уже сказала, ложных надежд я тебе давать не хочу, – продолжила госпожа Тааре. – От меня зависит не так много, как ты думаешь. К тому же твои файлы должны пройти проверку…
Опять эти файлы!
– …А ты сама должна себя зарекомендовать. Проще говоря, ты должна стать достойным членом общества здесь, на Первом кольце. Я знаю, что у тебя и на Втором не зарегистрировано ни одного нарушения, но… Просто говорю. Вдруг тебе так понравится на Первом, что ты не сможешь себя удержать в руках. – Госпожа Тааре заулыбалась.
Мора не сдержала ответной улыбки. Уж ей держать себя в руках проще простого.
– Но это все перспективы. А теперь вернемся к дню сегодняшнему, – снова заговорила госпожа Тааре. – Позволь-ка я тебе немного расскажу о Квартуме.
У Вовки есть заветное желание: поступить в универ и зажить самостоятельной жизнью, отдельно от родителей. Приложение «Джинн» обещает «быструю сбычу мечт», и Вовка знает, что у него попросить. Вот тогда-то и выясняется, что ее родители пропали, в квартире заводятся призраки, а на телефон поступают угрозы от анонима, которому известно про Вовку все…
За ветхим окном деревенского дома в тени ночного зимнего сада бродит уродливый призрак. Это приводит в состояние ужаса городского парня, оказавшегося заложником этого дома. Теперь ему предстоит разобраться: к чему ведет такое соседство – к гибели или спасению? А может это и не призрак вовсе?
В одной из крупнейших стран Юго-Восточной Азии происходит вспышка эпидемии загадочной болезни. Эпидемия почти мгновенно распространяется по всему миру, превращаясь в пандемию. Все громче и громче, звучат голоса тех, кто утверждает, что вирус, вызвавший эту самую болезнь, был создан искусственно, по чьему-то злому умыслу. Так ли это на самом деле? Сможет ли женщина-ученая, биоинженер по имени Грейс и помогающий ей агент ФБР Прескотт остановить надвигающий апокалипсис? Особенно учитывая, что за ними, пытаясь заставить замолчать их навсегда, охотятся представители сразу нескольких сил.
Самолет под рейсом номер восемьсот восемьдесят восемь, с виду не предвещающий беды, переносит трех подростков – Азу, Кира и Соньку – на несуществующий остров, где и оставляет наедине с разрушенным во время Второй мировой войны городом. А еще – туманом, терроризирующим это гиблое местечко каждую ночь в поисках чего-нибудь съестного – например, ничего не подозревающих ребят, попавших сюда вместо гостиничного номера. Их общая цель – выжить и попасть обратно в Каролину. Но смогут ли они?
Мир серых теней. Где всё скопировано с нашей родной земли. Только без нас. Без людей. Есть дома, улицы, светофоры, пустые магазины, но нет главного. Нет населения. Этот мир населён враждебными тварями. Здесь вершина эволюции это хищник. Это убийство. Это кровь и страдания. Каждый дикий зверь, который случайно попал в этот мир, становился безумным. Без страха, без чувства самосохранения. Без чувства насыщения. Только вечный голод, который гонит его снова и снова на бесконечную охоту. Тут или ты охотник, или безмолвная жертва.
На написание рассказа меня вдохновила деятельность военно-патриотического клуба казачьей молодежи "Сечь" из пгт Афипский Краснодарского края. Его воспитанники, благодаря своим наставникам, являются примером для подрастающего поколения. Именно такими детьми гордятся не только родители. Герои рассказа, трое подростков пятнадцати и шестнадцати лет, после обнаружения во время раскопок некоего медальона, охраняемого мистическим зверьком, попадают в вереницу не типичных для себя событий от обучения экстрасенсорным способностям и заканчивая операцией ГРУ.
После катастрофы звездолёта осталась в живых только маленькая девочка – потому что мать отдала ей свой кислород. Когда девочка повзрослела, у неё обнаружился неожиданный дар. Благодаря этому она попала в команду космических спасателей. Но для работы спасателем одних технических знаний мало. Космос подкидывает такие загадки, которые разгадает не каждый детектив. Выяснилось, что повзрослевшая девочка успешно справляется и с этими проблемами. В процессе написания.
Эштин Паркер отличается от других девчонок. Она не носит платья, классно играет в футбол и встречается с лучшим квотербеком сборной.Такие, как Эштин, ни к кому не привязываются. Потому что жизнь научила: любимые люди исчезают, не попрощавшись.Возвращение старшей сестры, сбежавшей из дома десять лет назад, ее вовсе не радует. Тем более что сестра появляется в компании красивого пасынка.Дерек Фицпатрик – загадка. Его исключили из школы, и в его прошлом много секретов. Он привык нарушать правила.Эштин привыкла выигрывать.
Однажды Рэйчел Суити влюбилась в Генри Джонса. За день до того, как переехать к океану, она оставила любовное письмо в книжном магазине его семьи. И ждала. Но Генри не ответил. Через несколько лет, оплакивая погибшего брата, она вернулась обратно. Окруженная пыльными книгами, письмами и заметками, которые оставляли покупатели в "Библиотеке писем", Рэйчел делает шаг навстречу новой жизни и… Генри. Но готов ли он ее принять?
Беренис – художница, о таланте которой никто не знает. Кроме него. Они видят одних и тех же чудовищ и воплощают их на бумаге. Оба считают свой талант проклятием. Они связаны запретными чувствами и кровавой историей о самоубийстве ее сестры Клэр. После трагедии Беренис чувствует, что тьма следует за ней по пятам. Девушка вынуждена бежать и скрываться. Но можно ли спрятаться от «самого Дьявола»?
В детстве мы были неразлучны. Сладкая парочка #ДашаДаня: сидели за одной партой, дрались, ставили друг другу подножки. Но мы всегда мирились, и он даже хотел на мне жениться. Потом мы повзрослели. Заклятый друг превратился в лучшего врага. Мы оба заигрались в ненависть и уже не можем остановиться. Но разве у #ЛюбвиНенависти бывает конец? Где бы я ни оказалась, судьба постоянно сталкивает меня с Даней, давая нам шанс все изменить.