Красавчик - [14]

Шрифт
Интервал

Красавчик виновато брел позади. Тоскливо, неприятно было у него на душе. Он шел понурившись, пришибленный и убитый. Ему было неприятно, что Митька рассердился, не понял его, и в то же время чувствовал вину перед другом. Ведь чуть ли не ради него Митька разыграл комедию с дамой. Ведь не будь его, Шманала иным путем добыл бы себе нужную одежду, не унижаясь до выклянчивания и наглого обмана. И с его, Красавчика, стороны пожалуй нехорошо было упрекать приятеля…

Эти мысли растравляли мальчика. К горлу у него начинало подкатываться что-то горькое, и туман застилал глаза. Было так горько, так скверно на душе, что хотелось плакать.

Митька обернулся и приостановился немного.

— Чего ты застрял там? — крикнул он.

И в голосе его звучало еще раздражение, хотя и затихающее, правда. Он подождал товарища и пошел рядом с ним, хмурый угрюмый. Он не глядел на Красавчика, продолжая еще сердиться, хотя в душе почему-то жалел приятеля: уж больно убитым и огорченным казался он.

«Черт с ним, пусть! — с раздражением думал Митька. — Вперед умнее будет… Для него хлопочешь, а он… Да без тебя стал бы я что ли скулить перед барыней и этим шкетом — синей говядиной? Черт бы брал их…»

Митька сплюнул со злостью. Красавчик кинул на него робкий взгляд. Митька поймал его и больше нахмурился.

Все еще молча вошли в поселок. По обоим сторонам дороги потянулись дачи, но друзья не обращали на них внимания, целиком поглощенные разладом. Митьке и хотелось уже сказать Красавчику какое-нибудь ласковое слово, но мешало что-то. Какое-то упрямство, странное и непонятное. Митька начинал злиться даже на самого себя, но это не только не помогло, а ухудшало дело. Красавчику казалось, что Митька злится на него, и он в свою очередь боялся заговорить с приятелем.

— А вы откуда, посадия?

Друзья вздрогнули услышав этот оклик, и испуганно обернулись: их настигала громадная широкоплечая фигура, туго перетянутая полицейским мундиром.

— Урядник! — меняясь в лице, прошептал Митька.

Он с отчаяньем оглянулся по сторонам. Но поздно было убегать: полицейский был в каких-нибудь пяти шагах.

Урядник вплотную подошел к мальчикам.

— Вы откуда взялись? — повторил он, окидывая строгим взглядом юных бродяг. От него не укрылось замешательство мальчиков и взгляд его стал подозрительным.

Красавчик совершенно растерялся. Встреча была такой неожиданной, что мальчик никак не мог понять, откуда взялся полицейский. Ужасная мысль, что урядник понял, кто они, невольно заставила задрожать.

Громадная широкоплечая фигура урядника казалась внушительной. Грозный взгляд требовал ответа. Красавчик кинул на товарища отчаянный взгляд.

— Мы… мы, — начал Митька, тщетно надумывая, что бы соврать: он не был подготовлен к подобной встрече, и вся его находчивость пропала, словно смел ее, как мусор метлой, грозный вопрос.

— Что мы, мы? — передразнил урядник. — Воровать пришли? Кто вы и откуда?

Положение становилось отчаянным. «Засыпемся» — пронеслось в голове Митьки, и неприятный озноб прошел по его телу. Он кидал кругом отчаянные взгляды, словно стараясь увидеть где-нибудь якорь спасения. И каким заманчивым, каким родным и близким казался ему в эту минуту лес, темной стеной видневшийся позади зеленых холмов.

— Воровать пришли? Ах вы обормоты! Я вам покажу…

Урядник выругался и схватил Митьку за шиворот.

— Отвечай же, посач!

За пазухой что-то кольнуло. Митька вспомнил вдруг недавнюю встречу и чуть не вскрикнул от радости.

— Никак нет, ваше благородие, — бойко вымолвил он, чувствуя, как обычная самоуверенность возвращается к нему. — Мы не воровать пришли, а идем к барыне.

— К какой это барыне еще?

Вопрос звучал насмешливо, с недоверием. Митька добыл из-за пазухи визитную карточку и протянул уряднику.

Тот повертел карточку перед глазами, прочел и уже с удивлением поглядел на детей.

— К госпоже Шахматовой? Кто это звал вас туда?

Митька заметил, что урядник сбавляет тон, хотя все еще глядит недоверчиво, и стал развязнее.

— А сама барыня. Говорила, чтоб придти сегодня обязательно. Одежу она обещала дать.

Митька почти нахально глядел в глаза уряднику. Тому объяснения показались удовлетворительными. Он выпустил Митькину рубаху и возвратил карточку.

— А откуда вы-то?

— Из Петербурга! — выпалил Митька. — Барыня-благодетельница приехать велела, а мы пешком пришли лесом — денег не было у мамки на машину-то.

Урядник пригрозил пальцем.

— Ну-ну, смотрите! Чтобы к завтраму и духу вашего тут не было… Увижу если, так плохо будет.

И он нерешительно как-то пошел, оставив мальчуганов. Пройдя несколько шагов, обернулся и снова погрозил пальцем. У него был такой вид, словно он сожалел о добыче, вырвавшейся из рук.

— Ну, пронесло! — облегченно вздохнул Митька, когда урядник скрылся в каком-то проулке. — Нанесло же проклятого!

— Да-а, — протянул Красавчик, ощущая еще неприятную дрожь, — ведь замести мог…

— Мог, — убежденно подтвердил Митька. — Ну в другой-то раз мы не попадемся. Ишь ведь, фараон несчастный.

Пережитая опасность развязала языки. Друзья забыли о недавней размолвке и долго толковали о случае.

— Да, на счастье барыню на нас нанесло, — говорил Митька, — без карточки трудно было бы выпутаться… Хорошо, что я вспомнил о ней.


Рекомендуем почитать
Гарденины, их дворня, приверженцы и враги

А. И. Эртель (1885–1908) — русский писатель-демократ, просветитель. В его лучшем романе «Гарденины» дана широкая картина жизни России восьмидесятых годов XIX века, показана смена крепостнической общественной формации капиталистическим укладом жизни, ломка нравственно-психологического мира людей переходной эпохи. «Неподражаемое, не встречаемое нигде достоинство этого романа, это удивительный по верности, красоте, разнообразию и силе народный язык. Такого языка не найдешь ни у новых, ни у старых писателей». Лев Толстой, 1908. «„Гарденины“ — один из лучших русских романов, написанных после эпохи великих романистов» Д.


Биографический очерк Л. де Клапье Вовенарга

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Зефироты (Фантастическая литература. Исследования и материалы. Том V)

Книга впервые за долгие годы знакомит широкий круг читателей с изящной и нашумевшей в свое время научно-фантастической мистификацией В. Ф. Одоевского «Зефироты» (1861), а также дополнительными материалами. В сопроводительной статье прослеживается история и отголоски мистификации Одоевского, которая рассматривается в связи с литературным и событийным контекстом эпохи.


Дура, или Капитан в отставке

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Собраніе сочиненій В. Г. Тана. Томъ пятый. Американскіе разсказы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Встреча чумы с холерою, или Внезапное уничтожение замыслов человеческих

В книге представлено весьма актуальное во времена пандемии произведение популярного в народе писателя и корреспондента Пушкина А. А. Орлова (1790/91-1840) «Встреча чумы с холерою, или Внезапное уничтожение замыслов человеческих», впервые увидевшее свет в 1830 г.