Краповые рабы - [55]

Родион провел свою группу чуть выше, где камни были крупнее, и приказал всем искать укрытие как раз в тот момент, когда за горизонтальным изломом ущелья появились лучи света – фары были включены. А когда показались и сами фары, стало ясно, что идут две «бэхи»[10]. Но, к удивлению старшего сержанта, боевые машины не дошли до них, а остановились в двадцати шагах. Из верхних люков выпрыгнули командиры, из задних распашных дверей выбралось по отделению. И все подходили под одну из стен, словно именно там их что-то ждало. БМП повернулась и осветила участок местности своими фарами и прожекторами. И как раз в этот момент откуда-то сверху донеслись звуки боя. Догадаться было не трудно, что бой шел по другую сторону хребта. Там мог оказаться только командир взвода старший лейтенант Самоцветов со своей группой. И бой он вел, скорее всего, с пограничниками. А отсюда, с этой стороны, к пограничникам по ту сторону хребта пожаловало подкрепление, возможно, вознамерившееся нанести удар спецназу в спину. Но это значило, что здесь существует сквозной проход через хребет. И именно около входа сосредоточились грузинские пограничники.

Естественная задача, которая сразу встала перед Семисиловым, – не допустить, чтобы эти два отделения пограничников атаковали группу спецназа ГРУ по ту сторону хребта. Момент был удобен еще и тем, что БМП покинули все, в том числе, механики-водители, которых легко было определить по танковым шлемофонам, и некому пресечь бронетехникой атаку другой группы спецназа. Если даже механик-водитель второй БМП и остался на месте, доверив кому-то свой шлемофон вместо шапки, первая закрывает ему обзор и не позволяет вести стрельбу ни из пулемета, ни из башенной автоматической пушки, спаренной с пулеметом, если механик-водитель сообразит и заберется в башню. То, что численно пограничников было вдвое больше, чем спецназовцев, Родиона совершенно не интересовало.

Пограничники разговаривали громко, и им не был слышен шепот старшего сержанта, который дал команду к ведению скрытного огня. Отстрел начали с дальних, чтобы передние не увидели, что творится у них за спиной. Система отсчета, чтобы избежать парных выстрелов по одному и тому же человеку, была во взводе давно отработана, и каждый выбирал себе противника в соответствии с собственным месторасположением. Короткие беззвучные очереди слились в единое негромкое стрекотание. И уже за секунды численный состав уравнялся. После чего Родион бросил в тесную группу пограничников гранату. Бросил удачно. И это уже дало преимущество группе спецназа. Грузинские пограничники не сразу поняли, что происходит, растерялись. Видимо, командир был убит и некому было дать команду. И не понимали они, откуда ведется обстрел. Но на всякий случай ответили очередями из автоматических карабинов. Причем стреляли не в противника, а просто в наиболее темные места. Вторая граната и последовавший за ней обстрел быстро завершили дело. С двадцати метров промахнуться трудно, тем более, что пограничники находились в свете фар своих БМП, а спецназовцы стреляли из оружия, снабженного глушителями. А глушитель одновременно выполняет и роль мощного пламегасителя. И обнаружить стрелков на месте ведения огня невозможно. Не видя противника, пограничники просто не знали, куда им спрятаться, и потому вскоре прятаться уже стало некому.

– Вперед! – раздалась команда.

Выстрел навстречу все же прозвучал, но одиночный. Не потому, видимо, одиночный, что стрелок так хотел, а потому, что у него не хватило сил удержать спусковой крючок нажатым. Пуля пролетела над головами спецназовцев, а раненый стрелок получил встречную очередь.

Тактические фонари высветили место, вокруг которого собирались пограничники. Это был обыкновенный лаз с размытыми водой краями. Поскольку стрельбы в ущелье слышно не было, старший сержант Семисилов резонно предположил, что эмир Дагиров с «бэхами» не встретился. Если бы встретился, если бы сумел договориться с пограничниками, обязательно предупредил бы их о близкой погоне, и пограничники в первую очередь постарались бы обезопасить себя от спецназа ГРУ на этой стороне. Возникал вопрос, куда в этом случае делся Бабаджан Ашурович со своими людьми. И сам собой напрашивался ответ – он мог уйти только в эту нору. Следовательно, он тоже может нанести удар по группе Самоцветова, и группе Семисилова необходимо было спешить.

Родион без сомнений первым полез в нору, сначала глянул в темноту и только потом включил на своем автомате фонарь. И двинулся вперед, не дожидаясь поддержки. Но спецназовцы не заставили себя ждать, один за другим они последовали за заместителем командира взвода.

Они успели вовремя. Только миновали проход, только Семисилов хотел выглянуть из расщелины и оценить обстановку, как рядом с расщелиной раздался взрыв гранаты и послышалась ругань, хотя и непонятно было, на каком языке ругаются, на дагестанском или на грузинском. Но не на русском – это точно. Значит, за выходом была позиция пограничников, которых спецназ пытался забросать гранатами. Родион нес с собой три гранаты «Ф-1» и одну за другой выбросил из расщелины. И только после этого, присев, высунулся и, несмотря на темноту, сумел оценить обстановку.