Крамаджен - [41]

–..Он попросил чего-нибудь перекусить и лег спать. Сегодня утром после завтрака он попросил меня принести холст и рисовальные принадлежности, и заперся в одной из комнат.

Аранэв выслушала девушку с легкой улыбкой. Леплиг всегда вел себя так, когда чувствовал себя взволнованным или встревоженным. Живопись была его коньком, но он занимался ею лишь в те моменты, когда на душе этого эниса творилось неладное. Аранэв, знавшая об этой особенности шефа, с давних пор держала у себя на сохранности все необходимое для того, чтобы заглянувший на огонек Леплиг смог побыть наедине с самим собой и заняться тем, что его так увлекало. Картины у Леплига получались необычайно живыми и красочными, хотя в сообществе энисов подобное увлечение инспектора воспринимали сдержанно и снисходительно. В конце концов, живопись считалась развитым и благородным искусством только у людей, а у энисов подобному отдавалось куда меньше внимания. Аранэв с пониманием относилась к хобби своего друга и шефа, и почти все его картины хранились здесь, в ее башне, развешанные на стенах коридоров и залов.

«Стало быть, Леплиг вновь увидел или услышал что-то, что на него произвело впечатление. Надеюсь, он закончил, было бы интересно взглянуть на его творение».

— Что у нас будет на ужин?

— Я приготовила мясо по-меркански.

— Отлично! — Аранэв с удовольствием посмотрела на Ивем. — То, что нужно. Обожаю это блюдо.

— Я специально приготовила его для тебя, госпожа.

— Хорошо. Где Леплиг?

— В малой гостиной. Госпожа?

— Что, Ивем?

— Ты сегодня проведешь ночь с ним? — девушка поникла, — а потом снова улетишь?

— Первое — правда. Но на счет второго я бы не была так уверена.

Ивем молчала, глядя в пол перед собой.

— Обещаю тебе, что как только я избавлюсь от Леплига, то уделю все свое время только тебе, — заверила ее Аранэв, с нежностью обнимая хрупкую невысокую девушку.

— Иди сюда, — она подвела девушку к огромному зеркалу. Встав позади Ивем, Аранэв сказала:

— Закрой глаза.

Убедившись, что девушка зажмурилась, энис достала из кармана на походном поясе легкую изящную диадему из полупрозрачного серебристого металла. Она купила ее в Коорхе, и ей пришлось потрудиться, чтобы подыскать в тамошних ювелирных магазинах подходящий размер.

Энис аккуратно водрузила диадему на голову девушки:

— Ну, открой глаза.

Аранэв с растущей теплотой в груди и улыбкой на устах наблюдала, как на милом личике девушке отображаются удивление и восторг. Она смотрела на ее отражение поверх ее головы, любуясь ее красотой и искренней радостью.

— Ты заслужила этот подарок, Ивем. Я хочу, чтобы ты знала, как я ценю тебя и твои старания.

— Спасибо, госпожа!

— О нет, только не нужно плакать.

— Это… это слезы счастья…

«Она все еще ребенок», с грустью подумала Аранэв, глядя, как Ивем утирается рукавом платья.

«Нет, ей еще не место в этом жестоком мире, но больше нельзя тянуть. Мне следует приобрести эрфа, чтобы она могла путешествовать по воздуху со мной и сопровождать меня при дальних перелетах. Она должна понемногу привыкать к тому, что этот мир полон ненависти и злобы. Точнее даже не привыкать», подумала Аранэв, вспоминая лицо Ивем, когда она впервые увидела худую чумазую девчонку на сером мелком песке в лагере работорговцев.

«Нет, не привыкать. Вспоминать».

— Ванная готова?

— Конечно, госпожа.

— Пожалуйста, позаботься о том, чтобы ужин был готов к семи вечера. Одень свое любимое платье, ты будешь присутствовать на нашей трапезе, — к еще большей радости Ивем добавила Аранэв.

Девушка ушла, и Аранэв направилась в сторону малой гостиной. Леплиг по-прежнему не изменял себе: он бывал в гостях у Аранэв множество раз, часто заглядывая без всякого приглашения на правах шефа исследовательницы. Но при этом он всегда выбирал для себя малую гостиную, одну из пяти комнат для удобного и приятного времяпровождения, не блещущую обстановкой, как многие другие залы и помещения башни.

Аранэв, снявшая плащ и повесившая его на сгиб локтя, приблизилась к закрытым створкам двери, прислушиваясь. За дверями царила тишина, и Аранэв, негромко постучав, открыла дверь и вошла внутрь.

Относительно маленькая гостиная была залита яркими лучами садящегося солнца. Оранжевый свет, льющийся через открытые настежь окно и балкон, поначалу даже ослепили Аранэв, оглядывающей обстановку. В этой комнате было не так уж и много мебели и вещей обихода, как и везде в обиталище энис, которой нравился подобный минимализм. Справа под самый потолок возвышались книжные полки. В центре зала стояло кресло, ранее занимавшее свое место у стены рядом со столиком, и перед креслом на треноге стоял подрамник с картиной Леплига.

«Он уже закончил», подумала Аранэв, разглядывая полотно, краем глаза приметив, что закончив работу, инспектор аккуратно убрал кисти и краски обратно в ящик, пристроив его на столике. Самого Леплига она заметила не сразу. Инспектор возлежал на диване слева от входа, и его крылья стелились по полу рядом с ним черным покрывалом. Помимо крыльев Аранэв видела воздетую вверх руку, виднеющуюся над высоким подлокотником, держащей раскрытую книгу.

Леплиг опустил руку, прерывая чтение и приподнялся на локте, повернув голову в сторону вошедшей в комнату Аранэв.