Краков - [12]

На стенах – полихромная роспись, изображающая «отцов церкви». На парусах свода – ренессансные декоративные мотивы. В алтаре и притворах костела – несколько великолепных произведений живописи и скульптуры XV-XVI веков, а на стенах под хорами – фрески, выполненные в 1420 году.

Костел св. Креста стоит ныне на углу площади св. Духа в несколько необычном соседстве – почти рядом с театром имени Юлиуша Словацкого. Еще в конце прошлого века никакой площади здесь не было – костел входил в огромный комплекс больничных построек XIV века, образовывавших целый квартал. Здесь размещался первый краковский госпиталь, перенесенный сюда из пригорода, из Прондника, в 1224 году. Основанный за четыре года до этого, впервые в Польше, он намного опередил учреждения подобного рода в других городах Европы. Комплекс просуществовал более семисот лет, но в 80-х годах прошлого века городской совет Кракова постановил разобрать средневековые здания, чтобы построить на этом месте городской театр. Одновременно предлагалось создать для театра «благородную оправу» в виде просторной площади. Против этого решения выступили все почитатели истории и архитектуры Кракова во главе с Яном Матейкой, который даже предлагал отреставрировать здания на собственные средства. Городские власти не дали согласия, и художник счел себя настолько оскорбленным, что отказался от звания почетного гражданина Кракова, вернув городскому совету полученный от него жезл «владыки культуры». Тем не менее в 1891 году по проекту Яна Завейского началось строительство театра, а уже 21 октября 1893 года состоялось его торжественное открытие. Помпезная пышность, купол над зрительным залом, двойные пандусы, ведущие в фойе, декор лож, лепнина, позолота и стенопись, не говоря уж об общем композиционном решении, указывают на удивительное сходство со зданием парижской «Гранд-Опера», которое, впрочем, послужило образцом для подражания не одному театру второй половины прошлого века. Занавес для театра был расписан Генриком Семирадским в 1894 году; художник изобразил на нем аллегории драмы, комедии, музыки и танца. В этом театре долгие годы работал Людвик Сольский, выдающийся актер, режиссер и многолетний бессменный директор театра. На стенах его артистической уборной до сегодняшнего дня сохранились подписи, стихи, шутливые афоризмы и шаржи, созданные друзьями Сольского – известными актерами, художниками и поэтами.

Пиярская улица уводит нас от типовых построек XIX века к выходу, к Флорианским воротам, чтобы можно было еще раз встретиться с мудрым искусством средневековых каменщиков, обладавших секретом строить просто, прочно и неповторимо.

Сердце города

Краков – единственный город, где центр его, спроектированный еще средневековым архитектором, сохраняет эту роль и в современном городе. Огромный квадрат Главного Рынка занимает центральное место в плане города. Главный Рынок стягивает в единый узел все главные улицы Кракова (самой главной улицы, как мы знаем, здесь нет). Веками площадь и прилегающие к ней улицы являются средоточием торговой, культурной и административной жизни города. Главный Рынок – это сердце города, дающее жизнь Кракову, наполняющее животворной силой его артерии-улицы, определяющее ритм пульса всего города. В этом – своеобразие Кракова, в этом – непреходящая сила его обаяния.

По сравнению с прошлыми эпохами площадь сегодня почти пуста – ведь раньше все ее пространство, за исключением той части, что покрыта ныне асфальтом и оставлена для автомобилей, было испокон веков густо застроено самыми разнообразными зданиями. Всевозможные палатки, лавки и лавочки начали строить уже в средние века, а в эпоху Ренессанса их на площади насчитывалось уже около четырехсот. Между ними образовывались маленькие живописные базарчики, специализировавшиеся на продаже определенных продуктов: был соляной базар, рыбный, пшенный, мясной и т. д. На людном, многоязычном рынке было шумно, тесно и беспокойно-богатый город привлекал к себе не только купцов и ремесленников, студентов и ученых, но и любителей легкой наживы. С «лихими людьми» город, который жил по строгим законам средневекового права и не знал такой меры наказания, как лишение свободы, был суров: либо смерть, либо изгнание из города «на сто лет и один день». В последнем случае вечером, при свете факелов, как того требовал ритуал, преступника публично пороли на рыночной площади и розгами же выпроваживали вдоль Славковской улицы за ворота, вон из города. Эта улица имела в городе зловещую славу: за Славковскими воротами, на пустыре, казнили преступников помельче, а злодеям крупным готовилась казнь на площади – чаще всего в том месте, где Славковская улица берет начало с площади. Большого «разнообразия» городские власти провинившемуся не предлагали: преступника, которого «подготавливал» к мысли о смерти ксендз в особой часовне св. Антония в Мариацком костеле (она так и называлась Часовней Преступников), выводили на эшафот, где его ждала либо виселица, либо палач с топором, отрубавший ему голову, руку или ухо, – в последнем случае это называлось «ошельмовать» мошенника. Существовал и еще страшный вид наказания: на лбу, на спине или на груди жертвы палач выжигал раскаленным железом клеймо, навсегда отбрасывавшее провинившегося в ряды отщепенцев. Впрочем, и сам палач был заклеймен презрением средневекового общества: он вынужден был жить обособленно от всех, в башне Палача, что стояла в начале улицы св. Марка – тогда улица называлась Мастерской, так как в средние века только к палачу обращались со словом «маэстро». Палач помимо своих основных обязанностей занимался еще подметанием улиц, чисткой городской клоаки и ловлей бродячих собак; время от времени он использовал также свое знание анатомии человеческого тела для лечения тех, кто не мог воспользоваться услугами доктора. Весьма характерно, что в Кракове, как и во всей Польше, палачами чаще всего были немцы – поляки гнушались этой профессии. Как бы то ни было, в монотонной жизни средневекового города, проводившего свои дни большей частью в трудах и молитвах (если не было войны), каждая казнь становилась событием, почти спектаклем для жителей средневекового Кракова.