Крах Титанов - [87]

За несколько часов до выхода объявления Кайран О’Келли, глава отдела международных фондовых ценностей (global equities unit) BofA, попросил у Мойнихана разрешение предложить отдел по оказанию первичных брокерских услуг JPMorgan Chase или другим возможным покупателям. Поскольку Bank of America все равно собирался ликвидировать это направление, то, по его мнению, передача отдела кому-то из конкурентов не так сильно ударит по клиентам и позволит сохранить много рабочих мест. Мойнихан разрешил ему сделать еще одну попытку, и О’Келли убедил BNP Paribas взять этот бизнес под свое крыло. Массовые увольнения были отложены, а через неделю Bank of America объявил о продаже этого бизнеса BNP. Банк из Шарлотта мог бы заработать несколько сотен миллионов долларов, если бы отдел достиг определенных показателей.

10 июня был знаменательным днем для инвестиционного банка BofA в Нью-Йорке. Причиной этого стало не только объявление о продаже отдела по оказанию первичных брокерских услуг, но и первый официальный визит Кена Льюиса в новое здание банка в Уан Брайент Парк. Это здание представляло собой удивительную конструкцию со скошенными формами на углу 42-й улицы и авеню Америк, оно получило несколько призов за оригинальное архитектурное решение и как самое экологически безопасное здание в Манхэттене. В нем действовала система сбора и повторного использования «серой воды» – всей сточной и дождевой воды; окна высотой от пола до потолка позволяли более эффективно задействовать солнечное тепло, и построено здание было в основном из переработанных материалов.

Для многих генеральных директоров посещение отделения банка или торговой площадки является обычным делом. Даймон, генеральный директор JPMorgan Chase, любил бродить по этажам своего банка, присутствовать на совещаниях со своими подчиненными и общаться с работниками банка. Отчасти поведение Даймона объяснялось тем, что он желал убедиться, что не утратил контакта с происходящим в своей организации; непосредственное общение с гендиректором поднимало также дух сотрудников всех уровней, и поневоле складывалось впечатление, что руководитель действительно заботится о них.

В течение семи лет на посту генерального директора Льюис двигался в противоположном направлении. Он дошел до вершины Bank of America потому, что был прекрасным руководителем направления банковского обслуживания частных лиц, а не потому, что был лидером, умевшим вдохновлять людей. Когда он занял свой пост в 2001 году, то стал уделять все меньше внимания повседневному управлению организацией, передав большую часть ответственности членам своей команды управленцев и HR-отделу Олфина.

Увольнение лучших аналитиков и ликвидация отдела первичных брокерских услуг означали, что весь инвестиционный банк находился в опасной ситуации

Поскольку его взаимодействие с простыми сотрудниками было связано с такими ограничениями, то чрезвычайно важно было, чтобы Льюиса воспринимали как безупречного лидера в любой ситуации общения с сотрудниками банка. И это в еще большей степени относилось к его визиту в Нью-Йорк, где он должен был появиться на торговой площадке и произнести речь. Льюис понимал, как BofA работает с частными лицами и как происходит кредитование предприятий. Он работал в этих сферах банковской деятельности. Они вошли в его плоть и кровь. Но он мало разбирался в том, как работает его банк на рынках капитала, он полагал, что это было похоже на игру с огнем – рано или поздно можно сгореть. После высказываний, которые Льюис сделал прошлой осенью о том, что он уже «как следует повеселился» благодаря инвестиционно-банковской деятельности, его помощники в Шарлотте сделали все, чтобы довести эти слова до сотрудников банка в Нью-Йорке, чтобы каждый из них знал, что находится под подозрением и что чаша терпения руководителей банка уже переполнилась. Действия Мойнихана лишь усиливали это неприятное впечатление. Увольнение лучших аналитиков банка и ликвидация отдела по оказанию первичных брокерских услуг означали, что весь инвестиционный банк находился в опасной ситуации.

Итак, когда Льюис решил посетить торговую площадку в новом здании собственного банка в Нью-Йорке, сотрудники HR-отдела в Шарлотте и отдела по связям с общественностью в Нью-Йорке работали до умопомрачения: стремились отрепетировать все действия и слова, которые надо было сказать и сделать. Команда, занимавшаяся организацией встречи, отобрала из числа сотрудников людей, на которых можно было положиться, и поручила им задать Льюису определенные вопросы после его выступления, за которым должна была последовать свободная беседа в форме вопросов и ответов. Генеральный директор выучил ответы заранее, поэтому мероприятие должно было пройти по плану.

Перед приездом гендиректора на этаже смонтировали сцену так, чтобы Льюис, который был среднего роста, возвышался над всей аудиторией. Когда он наконец-то приехал, то перед его появлением в помещении появилось множество сопровождавших его лиц, и все замерло.

Льюис пожал несколько рук, поднялся на сцену и произнес краткую речь, в которой похвалил всех присутствовавших в зале, отметил их успехи и заявил, что банк получит в этом году рекордный доход. Для трейдеров, находившихся в зале, было очевидно, что Льюис испытывает дискомфорт: он перепутал слова, когда говорил об их достижениях. Наиболее заметную промашку он допустил, когда, обращаясь к аудитории, оценил ее работу со ставками – процентными ставками, с которыми работали на другом этаже. Несмотря на то что промах был незначительным, несколько членов PR-команды Льюиса побледнели и стали говорить о том, что кого-то могут обвинить в этой ошибке. После речи, произнесенной генеральным директором, несколько трейдеров в нужный момент задали подготовленные для них вопросы, и Льюис выдал заготовленные ответы.