Крах тирана - [93]

Ворота надежно охранялись стражей. Она проверяла и допрашивала каждого, кто хотел войти в Дербент. Приметив Мусу-Гаджи с его слоном, стражники выслали к нему караульных.

– Кто ты такой? Ппочему едешь на этом слоне? – строго спросил караульный.

– О благородный воин! – отвечал Муса-Гаджи, приложив руку к сердцу. – Это удивительное животное я нашел издыхающим от голода около русской крепости. И что-то подсказало мне, что слон принадлежит великому падишаху. Вот я и решил вернуть его законному владельцу.

– Не тот ли это слон, которого русские сначала не пропустили, а затем арестовали? – догадался второй караульный.

– А ядра? – сомневался первый. – Он вез снаряды для пушек.

– Куда ты их дел? – спросил первый караульный, вынимая из ножен саблю.

– Ядра? – изобразил недоумение Муса-Гаджи. – Ядра – вещь нужная, наверное, русские забрали их себе.

– Пойдем с нами, – приказал второй караульный. – Начальник стражи вырвет тебе язык, если попробуешь обмануть нас.

Войдя в ворота, Муса-Гаджи и его слон оказались на мощенной камнем улице. Слева располагалось здание хамама – городской бани, справа была мечеть. Их повели дальше, пока они не вышли на главную улицу с караван-сараями, пересекавшую Дербент снизу доверху. Тут же было помещение начальника стражи.

Начальник ошеломленно уставился на слона:

– Это из тех, что посылали русской царице?

– Выходит так, мой господин, – ответил Муса-Гаджи. – Те, что везли подарки, пошли дальше, а этого русские выгнали в поле, а я подобрал, чтобы вернуть хозяину.

– Ты поступил хорошо, – согласился начальник, задумчиво поглаживая бороду. – Великий падишах велел построить дворец к его прибытию, а слоны очень сильны. Он может нам пригодиться.

– А я умею строить, – добавил Муса-Гаджи. – Слона я возвращаю бесплатно, как и положено правоверному, нашедшему чужую вещь. Но не позволит ли ваша милость заработать несколько монет для моей бедной семьи?

– Сколько при тебе денег? – спросил начальник.

– Несколько медяков, – развел руками Муса-Гаджи.

– Есть ли тебе, где жить в Дербенте?

– Я могу спать в мечети, как все странники, – ответил Муса-Гаджи.

– В городе стало мало народу, все куда-то разбегаются, – размышлял начальник. – Будешь жить в караван-сарае, а вместо платы будешь каждое утро привозить на своем слоне дрова для печей.

– Слушаю и повинуюсь, – согласился Муса-Гаджи. – Но строить у меня получается лучше.

– Дворец еще не начат, – ответил начальник.

– Когда понадобишься, тебя позовут.

Посчитав разговор законченным, каджар пощупал угрожающие бивни, но слон так недовольно мотнул головой, что начальник в страхе отпрянул.

– Только держи этого зверя подальше от меня, – приказал он Мусе-Гаджи. – Лучше всего – за городом.

– Он может сбежать, – предупредил Муса-Гаджи.

– Не в конюшню же его ставить, – возразил начальник. Затем, прикинув что-то, велел: – Отведи его к морю. Там пока пусто и много растений. Я знаю, слоны их любят. А когда начнут строить дворец, будем держать его на цепи.

Глава 51

Муса-Гаджи ехал на слоне через город. Он казался пустынным.

Здесь еще помнили восстание пятилетней давности, когда жители города с помощью Сурхай-хана Кази-Кумухского свергли ненавистного шахского правителя и, как доносил потом Калушкин, «с великим бесчестием таскали по улицам и били смертным боем». Восстание было жестоко подавлено присланными Надиром войсками. Новый правитель восстановил порядок жестокими казнями, ослеплением и прочими наказаниями тысяч дербентцев. Однако борьба за власть в Дербенте вспыхивала вновь и вновь, унося множество жертв, большей частью – невинных. Волнения улеглись лишь тогда, когда Надир-шах приказал выслать семейства зачинщиков восстания в Ширван, а на их место прислать из Ширвана семьи беспокойного племени сурсур.

Остальное население Дербента было обложено штрафами и тяжелыми податями, которые мало кто в состоянии был платить. И тогда у людей отбирали имущество и детей, которых тут же продавали на базаре. Многие дербентцы бежали из города, ища спасения в горских обществах.

Дербент был разбит на кварталы – магалы, устроенные еще Абу-Муслимом, который принес в Дагестан ислам. Тогда он сделал по магалу для людей каждого племени, пришедшего с ним, в каждом магале была сооружена мечеть. Для палестинцев, к примеру, были Палестинский магал и Палестинская мечеть. Для совершения общих пятничных молитв была возведена большая Соборная мечеть. С тех далеких времен многое стало иначе, Дербент населили совсем другие люди, но облик города почти не изменился. Небольшие двухэтажные дома лепились друг к другу, и редко какие смотрели на улицу решетчатым окошком. Окна, как правило, выходили в маленькие дворы, где был тандыр для выпечки лепешек, росли виноград, гранат, хурма или тутовник, давая тень и прохладу. Лишь некоторые богатые дома на главной улице имели сверху эйваны – крытые террасы с колоннами. С этих эйванов и глазели на заморское животное закутанные в чадры женщины и напуганные дети.

Шумный Дербентский базар тоже не был теперь так богат, как еще совсем недавно, когда Дербент числился за Россией. Тогда торговля процветала, поощряемая властями. Дербентские купцы продавали товары в России беспошлинно, как и русские – в Дагестане. Заводились новые мануфактуры, из Дагестана начали возить много хлопка, шафрана, фруктов и винограда, а горцы могли свободно покупать железо, порох и свинец из России. К тому же дербентцы и весь Дагестан были избавлены от беспрерывных нашествий персов, турок и крымских татар.