Крах тирана - [80]

В правой, большей части крепости находились гостевой двор, таможня и строения рыбной артели.

Сам городок Кизляр, населенный казаками, горцами, грузинами, среди которых числились и обедневшие князья, армянами и даже индусами, располагался дальше по реке. Многие имели тут свои лавки. Но большей частью народ здешний промышлял ловлей рыбы, охотой, занимался шелководством и виноделием. А службу нес собранный в основном из местных казаков корпус Терского Кизлярского войска. В нем по положению числились два майора, три ротмистра, четырнадцать служивых дворян, звание которых было всего лишь чином без привилегий, два есаула, два сотника, два хорунжих, два писаря и рядовые.

Командовал корпусом полковник князь Бекович-Черкасский, в помощь и для наблюдения за которым был приставлен русский штаб-офицер.

Весь корпус насчитывал меньше двухсот человек, и его бы хватило ненадолго, реши посольство Надира овладеть крепостью. Но меры к недопущению этого уже были приняты.

Когда горцы подъехали к крепости, мост на другую сторону был поднят, а с крепостных стен на них были наставлены ружья. Чупалав тронул коня и почти по стремя въехал в реку. Дальше идти было невозможно – река текла быстро и могла унести.

– Кто такие? – кричали из крепости.

– Кунаки! – кричал в ответ Чупалав.

– Чего надо? – спрашивали караульные.

– Начальник нужен! – дружелюбно махал рукой Чупалав.

На крепостной стене появился комендант. Он навел на горцев зрительную трубу, затем что-то приказал помощнику.

Ворота открылись, и к берегу реки выехал казачий ротмистр.

– Абреки, что ли? – спросил он.

– Мы не абреки, – отвечал Чупалав. – Мы – вольные горцы.

– Идите обратно, – посоветовал ротмистр.

– Поговорить надо! – настаивал Чупалав.

– Граница, брат, – развел руками ротмистр. – Персия.

– Какая Персия? – возмутился Чупалав. – Дагестан это, сам знаешь.

– Знать – знаю, – отвечал ротмистр. – Однако по бумагам – Персия.

– Я разве каджар? – изумлялся Чупалав. – Я – аварец из Андалала.

– Слыхал, – кивнул ротмистр. – Бравые ребята.

– Мы с Надир-шахом дрались и снова драться хотим, – сообщил Чупалав. – Пушки надо, порох надо.

– Этого добра всякому надобно, – отвечал ротмистр.

– Продай, – попросил Чупалав, показывая кисет с деньгами. – Я куплю.

– Я бы со всем моим удовольствием, да не в моей власти, – развел руками ротмистр.

– Если мы Надира не остановим, он и на вас придет, – предупредил Чупалав.

– Это уж как пить дать, – сказал ротмистр. – На то он и узурпатор, черт его подери.

– А если вместе ударим – не пройдет, – убеждал ротмистра Чупалав.

– И то верно, – кивнул ротмистр. – Однако приказу не было.

– Выходит, не будет нам от вас помощи? – огорченно спросил Чупалав.

– Политика, брат, – ответил ротмистр. – Ты уж не серчай. Нам этот шах и самим поперек горла, да только государыня свои резоны имеет.

– В крепость не пускаете – в город пустите, сами найдем, что надо.

– Этого тоже нельзя, – объяснял ротмистр. – Был бы ты купец с шахской грамотой – тогда другое дело.

– Мне шахской грамоты не надо, – отрезал Чупалав и стал поворачивать коня.

– А ты вот что, – остановил его ротмистр. – Ты потом приходи, может, и столкуешься с начальником нашим. А теперь нельзя – послов ждем.

– Каких послов? – насторожился Чупалав.

– Персиян, – ответил ротмистр. – К ее императорскому величеству Анне Иоанновне посланных. Так что уходите пока подобру-поздорову. С послами, я слыхал, войску много…

– Яхши, брат, – понятливо улыбнулся Чупалав. – Потом придем!

Чупалав вернулся к своим друзьям и пересказал им то, что узнал от ротмистра.

– Политика! – негодовал Муса-Гаджи, – Неужели мы должны у кого-то спрашивать, что нам делать на своей земле?

Он не желал возвращаться, не побывав в Кизляре и не узнав, не оказалась ли там Фируза, потому что поговаривали, что в Кизляр бежало много людей, спасавшихся от полчищ Надира.

– Вниз по Тереку должна быть переправа, – сказал один из кумыкских джигитов, который здесь уже бывал. – А в Кизляре у меня кунаки.

– Поедем, посмотрим, – согласился Чупалав.

Они двинулись вдоль реки, миновали крепость и скоро заметили переправу. Но паром стоял на другой стороне и охранялся караульным солдатом.

Они тронулись дальше, но в тот день им было не суждено переправиться на другую сторону. На северной стороне реки большим лагерем стояли войска, присланные для охраны границ.

Это были пять пехотных и шесть драгунских полков под командованием начальника войск, расположенных в Астраханской губернии, генерал-майора Степана Федоровича Апраксина. По имени его часто принимали за сына сподвижника Петра I генерал-адмирала Федора Матвеевич Апраксина, который командовал русской флотилией во время Персидского похода. На деле же Степан Федорович был только его дальним родственником. И все же связь между ними была больше, чем родственная. Тот Апраксин отвоевывал у Персии земли, а этот лишь защищал границу, за которой осталось все, что с великим трудом завоевывали Петр и его адмирал.

Старания Калушкина не пропали даром. Его тревожные донесения возымели действие, и в Петербурге решили принять предосторожности, чтобы у персов не возникло искушения овладеть Кизляром, а затем и Астраханью, население которой было большей частью магометанским, и этого казалось Надир-шаху достаточным, чтобы прибрать край к рукам.