Крах США. Вторая гражданская война, 2020 год - [46]

Шрифт
Интервал

И не забудьте отсечь южную Флориду. Она — испаноязычная, и границей между черным Югом и испаноговорящей Флоридой должна стать междуштатная автомагистраль 4.


Распад Соединенных Штатов Америки

Те, кто живет у границы, могут спорить о ее проведении, говоря, что на самом деле она пройдет в восьмидесяти километрах в одном направлении, или в стольких-то километрах в другом направлении от места, где я провел эту границу. Я признаю, что местные жители наверняка лучше знают свои места, чем я.

Эта граница была проведена на основании современных демографических состояний и тенденций. Одна из них — довольно сильная демографическая тенденция возврата черных на Юг, и усиливающаяся тенденция исхода белых из густонаселенных черными районов Юга. В определенный момент увеличения черного населения, который многие демографы оценивают в одну треть от общего населения, белые обычно начинают покидать район проживания, что увеличивает долю черного населения, а это, в свою очередь, ускоряет общий исход белых из района. Также нужно иметь в виду более высокий коэффициент рождаемости черных.

Граница, которую я провел, учла эти тенденции, и поэтому ее линия прошла около ее максимального будущего положения. В зависимости от времени, когда действительно вспыхнет вторая гражданская война, эта пограничная линия может оказаться и другой.

Испанояэычный Юго-запад

«Если кто-либо завоюет свободный город и не разрушит его, он совершит большую ошибку и может ожидать, что сам будет уничтожен».

Н. Макиавелли

От Хьюстона в штате Техас граница пройдет по автомагистрали 45 до Далласа. Из Далласа по автомагистрали 287 — до самого Денвера в штате Колорадо. Оттуда она следует по междуштатной автомагистрали 25 до Альбукерке в штате Нью-Мексико.



Оттуда она пройдет по автомагистрали 40 до Барстоу в Калифорнии. Оттуда — по автомагистрали 58 в Бейкерсфилд в штате Калифорния. Оттуда по автомагистрали 99 через Фресно до Сакраменто. Затем по автомагистрали 80 к Сан-Франциско. Помимо этого надо добавить всю долину Сакраменто до Реддинга. Это — Мексамерика, Ацтлан, Новая Испания. Называйте ее, как хотите, но это примерно те земли, которые латиносы вернут в ходе Реконкисты согласно современным демографическим тенденциям.

Есть несколько англоязычных анклавов в этом районе, особенно в следующих округах Техаса: Хамильтон, Ллано, Вашингтон и Файетт.

В «ручке сковородки» есть возможный анклав из нескольких округов: Хартли, Олдхэм, Рэндалл, Хатчинсон, Карсон, Армстронг, Грей и Донли.

В Колорадо округ Фремонт, видимо, образует анклав для множества белых, которые чувствуют себя в Денвере слишком неуютно. В огромных пригородах Южной Калифорнии? там и тут возникнет много англоязычных анклавов, но… лишь временно.

В определенной степени проблема анклавов тревожна сама по себе. По мере приближения гражданской войны II произойдет великий исход из окруженных анклавов, который приведет к обвалу цен на жилье в «черном поясе» и на испаноязычном Юго-западе. Из-за этого исхода и обвала цен на жилые помещения многие потеряют средства, вложенные в свои дома.

Сейчас происходит подобный исход англоязычных жителей из Квебека. Но у нас исход будет гораздо хуже, потому что в отличие от англоязычных жителей Квебека, наши анклавы ждет кровавая бойня. Читатели этой книги, живущие в анклавах, получили своевременное и обоснованное предупреждение, но это не значит, что им надо спешить с распродажей и переездом. Следите за ростом упоминаний об этом «племенном» исходе в СМИ и на рынке недвижимости, и о его влиянии на стоимость недвижимости. Когда СМИ всерьез займутся этим вопросом, немедленно съезжайте, или будет слишком поздно. Распродавайте вещи и уезжайте — останетесь в живых!

КТО ДУМАЕТ, ЧТО АМЕРИКА РАЗВАЛИТСЯ?

«В нашей стране у вас есть множество прав, при условии, что вы не будете их добиваться».

Терри Митчелл, ответственный секретарь журнала «Революционер — наркоман».

Большинство американцев отвергнут сценарий развала Америки, как неправдоподобный, но ряд людей независимо друг от друга пришли к таким же мыслям. Один из них — профессор Мартин Ван Кревелд из Еврейского университета в Иерусалиме, Израиль. Есть все основания прислушаться, так как профессор Ван Кревелд — ведущий военный теоретик мирового уровня, и его работы тщательно изучают в Вест-Пойнте и тому подобных учреждениях во всем мире. В своей недавней книге «Трансформация войны» профессор Ван Кревелд сделал много тревожных наблюдений о хронической неустойчивости многоэтничных, многонациональных обществ. Вот что профессор Ван Кревелд вынужден был сказать об Америке:

«Соединенные Штаты Америки — еще одно большое, многорасовое общество, в котором широко распространено оружие, и где существует не имеющая себе равных традиция внутреннего насилия. На протяжении большей части истории США обильные природные ресурсы, открытые границы, а позже — глобальная экспансия, позволяли американцам повышать их уровень жизни. Пока американцы добивались этого, они время от времени вели войны, в которых их агрессия находила выход».

«Однако ни один из этих факторов более не действует: освоение границы давно закончилось.


Рекомендуем почитать
Слухи, образы, эмоции. Массовые настроения россиян в годы войны и революции, 1914–1918

Годы Первой мировой войны стали временем глобальных перемен: изменились не только политический и социальный уклад многих стран, но и общественное сознание, восприятие исторического времени, характерные для XIX века. Война в значительной мере стала кульминацией кризиса, вызванного столкновением традиционной культуры и нарождающейся культуры модерна. В своей фундаментальной монографии историк В. Аксенов показывает, как этот кризис проявился на уровне массовых настроений в России. Автор анализирует патриотические идеи, массовые акции, визуальные образы, религиозную и политическую символику, крестьянский дискурс, письменную городскую культуру, фобии, слухи и связанные с ними эмоции.


Мифы о прошлом в современной медиасреде

В монографии осуществлен анализ роли и значения современной медиасреды в воспроизводстве и трансляции мифов о прошлом. Впервые комплексно исследованы основополагающие практики конструирования социальных мифов в современных масс-медиа и исследованы особенности и механизмы их воздействия на общественное сознание, масштаб их вляиния на коммеморативное пространство. Проведен контент-анализ содержания нарративов медиасреды на предмет функционирования в ней мифов различного смыслового наполнения. Выявлены философские основания конструктивного потенциала мифов о прошлом и оценены возможности их использования в политической сфере.


Новейшая история России в 14 бутылках водки. Как в главном русском напитке замешаны бизнес, коррупция и криминал

Водка — один из неофициальных символов России, напиток, без которого нас невозможно представить и еще сложнее понять. А еще это многомиллиардный и невероятно рентабельный бизнес. Где деньги — там кровь, власть, головокружительные взлеты и падения и, конечно же, тишина. Эта книга нарушает молчание вокруг сверхприбыльных активов и знакомых каждому торговых марок. Журналист Денис Пузырев проследил социальную, экономическую и политическую историю водки после распада СССР. Почему самая известная в мире водка — «Столичная» — уже не русская? Что стало с Владимиром Довганем? Как связаны Владислав Сурков, первый Майдан и «Путинка»? Удалось ли перекрыть поставки контрафактной водки при Путине? Как его ближайший друг подмял под себя рынок? Сколько людей полегло в битвах за спиртзаводы? «Новейшая история России в 14 бутылках водки» открывает глаза на события последних тридцати лет с неожиданной и будоражащей перспективы.


Краткая история присебячивания. Не только о Болгарии

Книга о том, как всё — от живого существа до государства — приспосабливается к действительности и как эту действительность меняет. Автор показывает это на собственном примере, рассказывая об ощущениях россиянина в Болгарии. Книга получила премию на конкурсе Международного союза писателей имени Святых Кирилла и Мефодия «Славянское слово — 2017». Автор награжден медалью имени патриарха болгарской литературы Ивана Вазова.


Жизнь как бесчинства мудрости суровой

Что же такое жизнь? Кто же такой «Дед с сигарой»? Сколько же граней имеет то или иное? Зачем нужен человек, и какие же ошибки ему нужно совершить, чтобы познать всё наземное? Сколько человеку нужно думать и задумываться, чтобы превратиться в стихию и материю? И самое главное: Зачем всё это нужно?


Неудобное прошлое. Память о государственных преступлениях в России и других странах

Память о преступлениях, в которых виноваты не внешние силы, а твое собственное государство, вовсе не случайно принято именовать «трудным прошлым». Признавать собственную ответственность, не перекладывая ее на внешних или внутренних врагов, время и обстоятельства, — невероятно трудно и психологически, и политически, и юридически. Только на первый взгляд кажется, что примеров такого добровольного переосмысления много, а Россия — единственная в своем роде страна, которая никак не может справиться со своим прошлым.