Крах политической доктрины императора Павла I, или Как нельзя управлять страной - [11]
…Императрица Екатерина II умирала. Сообщить об этом наследнику отправился брат фаворита Николай Зубов. Когда он приехал в Гатчину, то не застал великокняжескую чету во дворце, отправил гонцов известить о своем приезде. Первой мыслью Павла Петровича было, не приехал ли Зубов его арестовать? Когда же он узнал истинную причину визита, то немедленно выехал в Петербург. Как пишет Ф. Ростопчин, «от Гатчины до Софии встретили наследника 5 или 6 курьеров, все с одним известием от великих князей, от графа Салтыкова и прочих… Не было ни одной души из тех, кои, действительно или мнительно, имея какие-либо сношения с окружавшими наследника, не отправили бы нарочного в Гатчину с известием; между прочим, один из придворных поваров и рыбный подрядчик наняли курьера и послали». Со слов Н.О. Кутлубицкого, Павел Петрович не сразу выехал – он дождался нарочного от великих князей Александра и Константина, князя Оболенского и только после этого выехал в столицу. Последние опасения развеялись! Как же цесаревич Павел боялся, что не получит власть! Впрочем, напрасно. Все эти дворцовые интриги были заметны только в столицах, высшему чиновничеству и офицерству. «Рядовое» дворянство едва ли понимало все сложности и могло оценить душевные тревоги Екатерины II, цесаревича Павла, великого князя Александра…В Павле Петровиче уже давно привыкли видеть наследника, и сложно представить, что должно было произойти, чтобы Александр Павлович при живом и здравствующем отце мог взойти на престол. И Павел это очень быстро понял.
Кому не вскружит голову такое начало царствования! Тем более что восшествия на престол ждали не одно десятилетие. Павлу с юных лет говорили о его предназначении быть правителем России, а срок все не наступал. И тут вот она, власть!
Во дворце Павла Петровича встречали уже не как наследника, а как государя. Павел устроился в угловом личном кабинете Екатерины II, расположенном за ее спальней. К нему приходили и уходили разные люди, вынужденные проходить мимо умирающей императрицы «как будто ее уже не было», как гневно заметила фрейлина Екатерины II графиня В.Н. Воловина[40]. Сделал ли это Павел Петрович сознательно или просто не придал значения – мы не узнаем, да и не так это важно. Интересно другое. Он торопился разобрать бумаги умирающей императрицы. Павел Петрович пригласил к себе А.А. Безбородко. Александр Андреевич был одним из немногих приближенных Екатерины II, ее докладчик по вопросам внутренней и внешней политики, автор многих законопроектов. Он недолюбливал ее фаворитов, не преклонялся перед Платоном Зубовым и имел возможность лично общаться с императрицей. Н.К. Шильдер повествует о том, что при разборе бумаг Безбородко молчаливо указал на один из пакетов и перевел взгляд на горящий камин. Павел, не вскрывая пакета, сжег его. Но, как верно заметил М.М. Сафонов, кто же тогда об этом рассказал? Вероятнее всего, это была еще одна легенда, которую придумали организаторы и участники заговора против императора Павла.
Вечером 6 ноября 1796 г. императрица Екатерина II умерла. Началось царствование императора Павла I.
Глава 2
Политическое «кредо» великого князя и императора Павла Петровича
Длительное ожидание трона. Очевидно, что у цесаревича было достаточно времени, чтобы наблюдать за правлением императрицы Екатерины, задуматься о том, каким должно быть его правление, выработать программы реформ.
В конце царствования Екатерины II ярко проявился кризис политики просвещенного абсолютизма: были сведены на нет многие достижения первой половины ее правления. Опыт проведения преобразований «по рецептам просветителей» оказался во многом неудачным. Причиной тому стали крестьянская война под предводительством Е. Пугачева и Французская революция. Эти события заставили Екатерину II постепенно отойти от политики правительственного либерального реформаторства. Императрица фактически не смогла справиться с «идейным кризисом» – конец ее царствования, с точки зрения внутренней политики, достаточно бесцветен. Была ужесточена цензура. Так, если в 70-х гг. Екатерина II охотно поддерживала литературную полемику с известным просветителем Н.И. Новиковым, то в 80-х гг. уже игнорировала его деятельность. Более того, в начале 90-х гг. он подвергается гонениям, в том числе и как книгоиздатель. В 1791 г. были закрыты его типографии. Сам же Н.И. Новиков без суда, по личному распоряжению императрицы, был посажен в Шлиссельбургскую крепость[41]. Многие исследователи сходятся во мнении, что причиной опалы была не столько литературная, сколько масонская деятельность Н.И. Новикова, его возможная связь с великим князем Павлом. Однако ранее она не придавала этому большого значения.
Не случайно именно тогда появляются два выдающихся публицистических произведения: А.Н. Радищева и М.М. Щербатова. Они с противоположных позиций пытаются объяснить причины политического кризиса и указывают пути выхода из него. Радикальный – освобождение крестьян и консервативный – установление контроля за верховной властью со стороны российской аристократии. Что же мог выбрать император Павел?
В своей новой книге видный исследователь Античности Ангелос Ханиотис рассматривает эпоху эллинизма в неожиданном ракурсе. Он не ограничивает период эллинизма традиционными хронологическими рамками — от завоеваний Александра Македонского до падения царства Птолемеев (336–30 гг. до н. э.), но говорит о «долгом эллинизме», то есть предлагает читателям взглянуть, как греческий мир, в предыдущую эпоху раскинувшийся от Средиземноморья до Индии, существовал в рамках ранней Римской империи, вплоть до смерти императора Адриана (138 г.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
На основе многочисленных первоисточников исследованы общественно-политические, социально-экономические и культурные отношения горного края Армении — Сюника в эпоху развитого феодализма. Показана освободительная борьба закавказских народов в период нашествий турок-сельджуков, монголов и других восточных завоевателей. Введены в научный оборот новые письменные источники, в частности, лапидарные надписи, обнаруженные автором при раскопках усыпальницы сюникских правителей — монастыря Ваанаванк. Предназначена для историков-медиевистов, а также для широкого круга читателей.
В книге рассказывается об истории открытия и исследованиях одной из самых древних и загадочных культур доколумбовой Мезоамерики — ольмекской культуры. Дается характеристика наиболее крупных ольмекских центров (Сан-Лоренсо, Ла-Венты, Трес-Сапотес), рассматриваются проблемы интерпретации ольмекского искусства и религиозной системы. Автор — Табарев Андрей Владимирович — доктор исторических наук, главный научный сотрудник Института археологии и этнографии Сибирского отделения РАН. Основная сфера интересов — культуры каменного века тихоокеанского бассейна и доколумбовой Америки;.
Грацианский Николай Павлович. О разделах земель у бургундов и у вестготов // Средние века. Выпуск 1. М.; Л., 1942. стр. 7—19.
Книга для чтения стройно, в меру детально, увлекательно освещает историю возникновения, развития, расцвета и падения Ромейского царства — Византийской империи, историю византийской Церкви, культуры и искусства, экономику, повседневную жизнь и менталитет византийцев. Разделы первых двух частей книги сопровождаются заданиями для самостоятельной работы, самообучения и подборкой письменных источников, позволяющих читателям изучать факты и развивать навыки самостоятельного критического осмысления прочитанного.
Москва была великим городом и столицей великой державы в XVI–XVII веках. Россия того времени выигрывала большие войны, широкими шагами шла к берегам Тихого океана, мыслила себя как главный оплот истинного христианства. А Москва видела в себе Третий Рим, Второй Иерусалим, но больше всего — особый удел Пречистой Богородицы на земле. Столица православного царства прославлена была не только победами на поле брани и установлением власти на бескрайних просторах Евразии, она и в сфере культуры стремительно развивалась.
Формирование Московского государства в XIV—XV вв. означало не только объединение земель Северо-Восточной, а затем и Северо-Западной Руси в рамках одного государственного образования, но и консолидацию местных элит под властью «государей всея Руси». Этот процесс был значительно растянут во времени, а его интенсивность определялась актуальными задачами внешней и внутренней политики. Процесс адаптации «чужеродных элементов» в служебную систему имел две важные составляющие: способность и целесообразность с точки зрения центральной власти вписать их в сложившуюся иерархию и, с другой стороны, желание самих подобных «элементов» приспосабливаться к действующим правилам игры. В фокусе исследования находится несколько значимых групп: «князья» (потомки местных и выезжих правящих династий), бывшие удельные «вассалы», а также прибывавшие в Москву иностранцы (в первую очередь выходцы из соседнего Великого княжества Литовского)
В книге рассказывается о жизненном пути одного из наиболее известных князей Древней Руси – Владимира Всеволодовича Мономаха (1053–1125). Мономах является единственным древнерусским правителем, оставившим свою автобиографию, входящую в состав знаменитого «Поучения», созданного князем для своих детей, которое сохранилось в Лаврентьевской летописи. Тем не менее личность Мономаха по сей день окутана завесой легенд, самой известной из которых является легенда о «шапке Мономаха» и других «Мономаховых дарах», якобы полученных им от византийского императора.
В судьбе России второй половины XV—XVII столетий смешаны в равных пропорциях земля и небо, высокое и низкое, чертеж ученого дьяка, точно передающий линии рек, озер, лесов в недавно разведанных землях и житие святого инока, первым поселившегося там. Глядя на карту, нетрудно убедиться, что еще в середине XV века Московская Русь была небольшой, бедной, редко заселенной страной. Но к началу XVI века из нее выросла великая держава, а на рубеже XVI и XVII столетий она превратилась в государство-гигант. Именно географическая среда коренной «европейской» Руси способствовала тому, что в XVI—XVII веках чрезвычайно быстро были колонизированы Русский Север, Урал и Сибирь.