Крах каганата - [6]
Вот предстала глазам процессия в полном блеске: царские штандарты на высоких шестах, звуки охотничьего рога, гривы на ветру, клубы ныли, золочёные шлемы воинов, синие и жёлтые плащи высшей знати, белые одеяния самодержца в центре группы... Не спеша отворились створки ворот, окованные железом. Стража приветствовала монарха зычным выдохом из десяток лужёных глоток: «Шалом! Шалом!» («Здравствуй! Мир тебе!»). И удары копыт зазвучали под сводом башни.
Все встречавшие повернулись к лестнице в ожидании появления Иосифа: ведь, согласно обычаю, он, приехав, поднимался к семье и близким, спрашивал, как дела в столице, говорил о грядущем празднике Нового года, оглашал новые указы. Ирма инстинктивно провела пальцами по радибу — лёгкой накидке на плечах — и поправила усыпанный драгоценными камнями пояс — символ супруги каган-бека и вообще преданной жены. Несколько минут длилось напряжённое ожидание. Царь не выходил.
— Где же его величество? — шёпотом спросила царица-мать. — не случилось ли что в дороге?
Побледневший от страха сафир бросился узнать. Он отсутствовал ещё какое-то время, и казалось, оно никогда не кончится. Наконец Парнас медленно взошёл по ступеням. Разведя руками, пробормотал:
— Наш владыка и повелитель соизволил проследовать прямо в Сарагаен...
— Как?! — воскликнула государыня. — Пренебрёг церемонией взаимных приветствий?
Все поледенели от ужаса: установленный веками порядок должен был соблюдаться неукоснительно, несмотря ни на что; только чрезвычайные, связанные с чем-то невероятным обстоятельства позволяли его нарушить.
— Благословен Он, истинный Судия, — еле слышно прошелестела царица-мать. — И прости нас, о Отец наш, ибо Ты прощаешь и милуешь, отпусти нам наши прегрешения...
— Может быть, отец заболел? — произнёс Давид; ломкий петушиный голос подростка уморительно взвизгнул.
— Замолчите, ваше высочество! — шикнула на сына родительница. — Не накличьте беду глупыми вопросами. Едем во дворец! Только там узнаем.
И встревоженные вельможи начали спускаться по лестнице к паланкинам, коляскам и просто верховым лошадям, ожидавшим их.
Сарашен встретил Ирму подозрительной тишиной. Посланная на разведку Тамара возвратилась, недоумённая:
— Возле входа на половину его величества — часовые с боевыми секирами, говорят, что не велено никого впускать.
— И меня? — с вызовом спросила царица.
Первая её фрейлина покраснела, и родимое пятно у неё на щеке и шее сделалось багровым.
— Да простит меня ваше величество, — выдавила из себя приближённая дама, — но они говорят — вас особенно!
У аланки потемнело в глазах.
— Что, опала? — догадалась она.
— Мне сие неведомо, — поклонилась придворная.
— Гневается? В ссоре? Бог ты мой! Чем я виновата? Столько лет любви и согласия... — Губы государыни плотно сжались. — Он ещё пожалеет об этом. — И она, круто развернувшись, быстрым шагом устремилась на свою половину.
3
Царь Иосиф был коротконог и слегка сутул. В тридцать пять полных лет он уже имел крупные залысины, и его не очень густые, светловатые курчавые волосы ниспадали до середины шеи. Чуть покатый лоб сочетался с рыжими бровями, голубыми глазами и недлинным, но достаточно загнутым книзу носом. Самодержец усов не носил, а его борода прорастала кустообразно, вроде пенилась, прорываясь из кожи, — на щеках и поверх подбородка. Пухлые губы постоянно складывались в гримасу неудовольствия. Чрезвычайно кургузые пальцы находились в непрерывном нервическом колебании. А просторные, неприталенные одежды не могли скрыть его круглого животика.
Сидя на коне, в окружении взвода личной своей охраны — сабли наголо! — выехал правитель Хазарии из восточных ворот Сарашена, обращённых к Волге. Серый в яблоках молодой скакун горделиво ступал копытами по немыслимой красоты голубой ковровой дорожке, загодя раскатанной преданными рабами — от дворца к причалу, по плавучему мосту из соединённых бортами лодок, по второму причалу и к воротам дворца кагана — «царя царей». Островерхая, круглая в своём основании крыша упиралась в небо. Белые кирпичные стены подавляли мощью. Стражников на них было больше, нежели муравьёв в разбуженном муравейнике.
Из ворот, навстречу Иосифу, вышел кундур-каган — первый помощник кагана — Соломон бар Сасон Врач. Толстый и громоздкий, он ходил с трудом, говорил с одышкой и всегда неимоверно потел. Встав на одно колено и раскинув руки, произнёс неспешно:
— Мир тебе, о великий и мудрый Иосиф, шалом! Рады видеть, что ты не болен и полон сил. Мой священный господин — да продлятся его годы по желанию Вседержителя! — милостиво примет тебя сегодня.
— Мир и тебе, верный Соломон, — отвечал монарх. — В добром ли здравии царь царей, ум и светоч нашего народа, богоравный каган?
— Слава Тому, Чьим могуществом полон этот мир, — да, вполне здоров. Аппетит отменный, речь стройна, помыслы возвышенны.
Государь легко, без поддержки слуг, сам спустился с коня. По роскошным коврам, устилавшим полы и ступени, оба проследовали в покои номинального главы государства. Надо пояснить, что в Хазарии отношение к кагану было особое; он считался наместником Бога на Земле, существом высшего порядка, прорицателем и кудесником. Ни один смертный не имел возможности видеть его лицо. Ни один смертный не имел нрава называть его по имени. Вместе с тем и кагану разрешалось немногое: жить в своём дворце, наставлять неразумных подданных на путь истинный — маловразумительными пророчествами — и плодить наследников. При венчании на трон он обязан был пройти унизительный ритуал: встать на колени и склонить голову, а его духовный наставник — джавши-гар — медленно затягивал на шее будущего владыки шёлковый шнурок; и когда несчастный начинал уже биться в судорогах, задавал вопрос: «Сколько лет собираешься ты править?» Тут каган называл ниспосланную ему с небес цифру (но не более 40). Если он впоследствии умирал раньше установленного им самим срока, это считалось Божьей карой; если он по прошествии намеченных лет был ещё здоров, джавши-гар его умерщвлял...
Великий галицкий князь Ярослав Владимирович, по прозвищу «Осмомысл» (т.е. многознающий), был одним из наиболее могущественных и уважаемых правителей своего времени. Но в своём княжестве Ярослав не был полновластным хозяином: восставшие бояре сожгли на костре его любовницу Настасью и принудили князя к примирению с брошенной им женой Ольгой, дочерью Юрия Долгорукого. Однако перед смертью Осмомысл всё же отдал своё княжество не сыну Ольги - Владимиру, а сыну Настасьи – Олегу.
В сборник вошли рассказы:ПеснярыМоя прекрасная ледиМарианнаПерепискаРазбегПоворотФорс-мажорЧудо на переносицеМеханическая свахаКак мне покупали штаныОрешки в сахареГастрольные страстиЗвезда экранаТолько две, только две зимыКиноафиша месяцаЕще раз про любовьОтель «У Подвыпившего Криминалиста»Пальпация доктора КоробковаИ за руку — цап!Злоумышленник.
Великая эпоха Екатерины П. Время появления на исторической сцене таких фигур, как Ломоносов, Суворов, Кутузов, Разумовский, Бецкой, Потемкин, Строганов. Но ни один из них не смог бы оказаться по-настоящему полезным России, если бы этих людей не ценила и не поощряла императрица Екатерина. Пожалуй, именно в этом был её главный талант — выбирать способных людей и предоставлять им поле для деятельности. Однако, несмотря на весь её ум, Екатерину нельзя сравнить с царем Соломоном на троне: когда она вмешивалась в судьбу подданных, особенно в делах сердечных, то порой вела себя не слишком мудро.
Многие считают, будто перестройка сделала большинство советских людей несчастными. Будто в СССР хоть и не было нынешних свобод и товаров, но простому человеку жилось легче.В доказательство обратного, я поведаю вам одну любопытную историю…
Лермонтов и его женщины: Екатерина Сушкова, Варвара Лопухина, графиня Эмилия Мусина-Пушкина, княгиня Мария Щербатова…Кто из них были главными в судьбе поэта?Ответ на этот вопрос дает в своей новой книге писатель Михаил Казовский.
Новый роман современного писателя Михаила Казовского рассказывает о жизни и судьбе знаменитого византийского императора Юстиниана Великого (483-565 гг.).
В начале девятнадцатого столетия Британская империя простиралась от пролива Ла-Манш до просторов Индийского океана. Одним из строителей этой империи, участником всех войн, которые вела в ту пору Англия, был стрелок Шарп. В романе «Трафальгар стрелка Шарпа» герой после кровопролитных битв в Индии возвращается на родину. Но французский линкор берет на абордаж корабль, на котором плывет Шарп. И это лишь начало приключений героя. Ему еще предстоят освобождение из плена, поединок с французским шпионом, настоящая любовь и участие в одном из самых жестоких морских сражений в европейской истории. В романе «Добыча стрелка Шарпа» герой по заданию Министерства иностранных дел отправляется с секретной миссией в Копенгаген.
В начале девятнадцатого столетия Британская империя простиралась от пролива Ла-Манш до просторов Индийского океана. Одним из строителей этой империи, участником всех войн, которые вела в ту пору Англия, был стрелок Шарп. В романе «Тигр стрелка Шарпа» герой участвует в осаде Серингапатама, цитадели, в которой обосновался султан Типу по прозвищу Тигр Майсура. В романе «Триумф стрелка Шарпа» герой столкнется с чудовищным предательством в рядах английских войск и примет участие в битве при Ассайе против неприятеля, имеющего огромный численный перевес. В романе «Крепость стрелка Шарпа» героя заманят в ловушку и продадут индийцам, которые уготовят ему страшную смерть. Много испытаний выпадет на долю бывшего лондонского беспризорника, вступившего в армию, чтобы спастись от петли палача.
События Великой французской революции ошеломили весь мир. Завоевания Наполеона Бонапарта перекроили политическую карту Европы. Потрясения эпохи породили новых героев, наделили их невиданной властью и необыкновенной судьбой. Но сильные мира сего не утратили влечения к прекрасной половине рода человеческого, и имена этих слабых женщин вошли в историю вместе с описаниями побед и поражений их возлюбленных. Почему испанку Терезу Кабаррюс французы называли «наша богоматерь-спасительница»? Каким образом виконтесса Роза де Богарне стала гражданкой Жозефиной Бонапарт? Кем вошла в историю Великобритании прекрасная леди Гамильтон: возлюбленной непобедимого адмирала Нельсона или мощным агентом влияния английского правительства на внешнюю политику королевства обеих Сицилий? Кто стал последней фавориткой французского короля из династии Бурбонов Людовика ХVIII?
Новый приключенческий роман известного московского писателя Александра Андреева «Призрак Збаражского замка, или Тайна Богдана Хмельницкого» рассказывает о необычайных поисках сокровищ великого гетмана, закончившихся невероятными событиями на Украине. Московский историк Максим, приехавший в Киев в поисках оригиналов документов Переяславской Рады, состоявшейся 8 января 1654 года, находит в наполненном призраками и нечистой силой Збаражском замке архив и золото Богдана Хмельницкого. В Самой Верхней Раде в Киеве он предлагает передать найденные документы в совместное владение российского, украинского и белорусского народов, после чего его начинают преследовать люди работающего на Польшу председателя Комитета СВР по национальному наследию, чтобы вырвать из него сведения о сокровищах, а потом убрать как ненужного свидетеля их преступлений. Потрясающая погоня начинается от киевского Крещатика, Андреевского спуска, Лысой Горы и Межигорья.
Мы едим по нескольку раз в день, мы изобретаем новые блюда и совершенствуем способы приготовления старых, мы изучаем кулинарное искусство и пробуем кухню других стран и континентов, но при этом даже не обращаем внимания на то, как тесно история еды связана с историей цивилизации. Кажется, что и нет никакой связи и у еды нет никакой истории. На самом деле история есть – и еще какая! Наша еда эволюционировала, то есть развивалась вместе с нами. Между куском мяса, случайно упавшим в костер в незапамятные времена и современным стриплойном существует огромная разница, и в то же время между ними сквозь века и тысячелетия прослеживается родственная связь.
Разбирая пыльные коробки в подвале антикварной лавки, Андре и Эллен натыкаются на старый и довольно ржавый шлем. Антиквар Архонт Дюваль припоминает, что его появление в лавке связано с русским князем Александром Невским. Так ли это, вы узнаете из этой истории. Также вы побываете на поле сражения одной из самых известных русских битв и поймете, откуда же у русского князя такое необычное имя. История о великом князе Александре Ярославиче Невском. Основано на исторических событиях и фактах.
Ранним утром 13 октября 1307 года по тайному приказу короля Филиппа IV по всей Франции начались аресты членов Ордена Храма, а имущество и казна захвачены. В тот же день из порта Ла-Рошель отплыли в неизвестном направлении семнадцать кораблей тамплиеров, а юный граф Гитар де Боже сумел тайно покинуть Париж, забрав с собой одну из святынь Ордена. Спустя шестьсот лет к владельцу похоронного бюро в Киеве Ванику Бабаяну явился странный человек и предложил сделать тайное захоронение на заброшенном кладбище за огромные деньги, а затем и стать хранителем могилы.
Великий князь Московский и Владимирский Василий I Дмитриевич (1371—1425) был старшим сыном Дмитрия Ивановича Донского и правил Московским государством без малого 36 лет. При этом в отечественной истории о нём сохранилось очень мало сведений, а памятник — всего один! А ведь при Василии Дмитриевиче Московское государство расширило свои владения почти вдвое, замирилось и заручилось поддержкой Великого княжества Литовского, а ханы Золотой Орды лишь единожды покусились на Москву, да и то безрезультатно! И главное — никаких внутренних дрязг и междоусобных конфликтов, на земле Московской наступили долгожданные мир и лад. В новом увлекательном романе известный писатель Юрий Торубаров воздаёт должное этому мудрому и дальновидному правителю, достойному наследнику победителя Куликовской битвы! Книга издаётся в авторской редакции.
1395 год. После победы на Куликовом поле прошло полтора десятка лет, а судьба Русской Земли вновь висит на волоске.«Над городом и окрестностями плыл звук соборного колокола — бам-м-м, бам-м-м, бам-м-м! Просыпайся, Русь, бери оружие в руки: враг у ворот!»Разгромив Золотую Орду и покорив Крым, грозный ТАМЕРЛАН идет войной на Москву. Уже пало Елецкое княжество, непобедимое войско Тимура штурмует пограничный город:«Завыла боевая труба, и гулямы ринулись в атаку. Причём — конно! Подскакав вплотную, они круто поворачивали коней, прямо с них прыгали на деревянную стену и карабкались вверх, цепляясь за воткнутые копья и помогая себе ножами.
Опер всегда опер — что в наши дни, что в Российской империи при Екатерине Великой. И как его ни называй — «следаком» МУРа или розыскником юстиц-коллегии, — его служба из века в век остается неизменной: раскрывать преступления, ловить уголовников, карать душегубов.Ведь и при матушке-императрице, в «золотой век» Екатерины, хватало грабителей и убийц. За парадными фасадами империи таятся темные подворотни, гиблые трущобы и бандитские притоны. На востоке полыхает Пугачевский бунт. В Москве орудует шайка фальшивомонетчиков.