Крах каганата - [17]
— Собственных детей? Ты смеёшься, наверное?
— Нет, я плачу.
Ирма рассказала в подробностях всю историю — и об их разводе, и о новой женитьбе Иосифа на Ханне Коген, и о страшном плане войны с Итилем.
Свечи в тронном зале не спеша догорали. Слуг и подливали в кубки вино. Царь Алании сидел удручённый, опустив глаза к золотой тарелке, на которой покоилась недоеденное и уже остывшее крылышко жареной цесарки.
— Горе твоё безгранично, — оценил Самсон, — а Иосифу нет прощения за детоубийство. Но сражаться с хазарами я не стану. Войско наше немногочисленно, и ему не хватает выучки. А нанять чужеземных ратников нету средств. И вообще к походу у меня не лежит душа.
— Брат, опомнись! — с жаром произнесла опальная государыня. — Речь идёт не о кровной мести; месть — она моя, это сугубо личное дело. Речь идёт о судьбе нашей многострадальной Родины! Оставаться под пятой у Хазарии — стыдно, невозможно. Исповедовать чуждую, силой у нас введённую веру — богомерзко и подло. Мы обязаны биться за свободу. Голову сложить, но прогнать с Аланской земли сборщиков дани для Итиля!
Сын царя Негулая выразительно крякнул:
— Голову сложить — нет большой премудрости. Выйти из войны победителем — невообразимо труднее. И гурганцы, и мы, даже объединившись, ничего не стоим. Нужен сильный союзник — например, такой, как Константинополь. Но проблем на Босфоре и без нас хватает...
— Отчего бы не написать императору? Более того, снарядить посольство, испросить подмоги?
— Что, тайком от Иосифа?! — ужаснулся он.
Бывшая царица саркастически хохотнула:
— Нет, добившись его согласия! — но потом сразу посерьёзнела: — Разумеется, тайно — скажем, переодевшись иноками-паломниками.
Димидир замахал руками:
— Замолчи, замолчи, слушать не желаю! И вообще, сестра, будь любезна, не задерживайся в Магасе. Я закрою глаза на твоё временное присутствие у меня во дворце и не стану доносить об этом в Итиль. Пусть считают, будто ты действительно умерла. Но на большее у меня нет возможностей. Отправляйся-ка побыстрее подобру-поздорову. Дам тебе коня и немного денег. Разумей спокойно и не обессудь.
— Неудачники мы, аланы, — тихим голосом сказала Ирина. — Нам не повезло на царя!..
Поселили её в полутёмной комнате женской половины — вроде она действительно некая сторонняя царевна Атех, а не родственница монарха. Правда, старая няня Зарватык, несмотря на плохое зрение, быстро узнала в ней прежнюю воспитанницу и, всплеснув руками, пробормотала: «Наширан, ты ли это?» Наширан — древнее аланское имя; несмотря на христианство, многие дети в Алании получали вместе с греческими и старинные имена-прозвища (например, Негулай звался по-алански Сахиром, а Самсон-Димидир — Сосланом)... «Тс-с, — оборвала няню та, — ты меня не знаешь, понятно?» — «Как же так? — опечалилась пожилая женщина и заплакала. — Мне ль не знать мою славную Наширан? Светлую, как лучик восходящего солнца, нежную, как лапка маленького зайчика, и бесстрашную, как сама Наширан из сказки — дева-наездница, ловкая и сильная?» — «Ладно, ладно, после поговорим, без свидетелей...»
Бывшая супруга Иосифа познакомилась с Миррой и Борухом. У жены Самсона зубы выдавались вперёд и изрядно безобразили в делом симпатичное, милое лицо; а царевич был того же возраста, что и Сарра. Разведённая государыня вспомнила свою дочку и с тоской подумала: «Неужели же мы больше не увидимся? Я теперь чужая — и в Итиле, и в Хазар-Кале, и в Магасе... Где найду прибежище и добросердечие?»
Попросила невестку одолжить ей какую-нибудь женскую одежду — появляться в городе в кожаных штанах и в папахе значило бы обратить на себя общее внимание. Мирра распорядилась выделить гостье плащ с капюшоном, тёмную тунику и простые сандалии; да, в таком, более чем скромном наряде, вряд ли кто-то узнал бы в ней прежнюю царицу Хазарии!
День спустя под охраной своих верных спутников — Ибрагима и Абдуллы — Ирма отправилась в храм Святой Софии. О, такого великолепного, грандиозного здания не встречалось ни в одном из других городов, где ей приходилось бывать! Белые могучие стены, узкие высокие окна с разноцветными стёклами, золочёные купола с узорчатыми крестами и огромный купол посередине; говорили, лишь в Константинополе знаменитый Софийский собор выглядел богаче; даже Аарон, захватив Магас, не посмел разрушить это чудо архитектурного гения; правда, первое время служба не велась, так как митрополит бежал из столицы, но потом вернулся, и тогдашний царь Негулай-Моисей с радостью разрешил возобновить литургии. Ведь его заставили сделаться иудеем, а в душе государь оставался христианином до конца своих дней...
В храме итильская изгнанница подошла к свечной лавке и спросила свечницу, где найти батюшку. Та ответила, что сейчас он дома, отдыхает после заутрени, но придёт к обедне, — в общем, скоро будет. Поблагодарив, бывшая царица чуть не перекрестилась, глядя на Христа, выложенного мозаикой прямо над алтарём, но сдержалась, ибо не имела на это право. Вышла из собора во двор, где её поджидали два телохранителя, и уселась на лавочку. За оградой храма шевелился Магас — на базарной площади шли торга, по мощёным улицам ездили возы и подводы, из-за стен каменных богатых домов зеленели верхушки фруктовых деревьев; цоканье копыт, лай собак, кукареканье петухов, запахи пекущихся хлебных лепёшек, жареного мяса и рыбы — всё это составляло пёструю картину крупного средневекового города. Безусловно, Итиль, и особенно — западная его часть, выглядел и богаче, и чопорней; но наив Магаса согревал сердце Ирмы, навевал воспоминания её детства, и она тихо улыбалась, глядя на столицу Алании накануне Пасхи... Вдруг она почувствовала устремлённый на неё взгляд. Повернула голову и увидела толстую монашку, замершую во дворе храма и едва не раскрывшую рта от невероятного изумления. Что-то в лице черницы показалось знакомым, близким...
Великий галицкий князь Ярослав Владимирович, по прозвищу «Осмомысл» (т.е. многознающий), был одним из наиболее могущественных и уважаемых правителей своего времени. Но в своём княжестве Ярослав не был полновластным хозяином: восставшие бояре сожгли на костре его любовницу Настасью и принудили князя к примирению с брошенной им женой Ольгой, дочерью Юрия Долгорукого. Однако перед смертью Осмомысл всё же отдал своё княжество не сыну Ольги - Владимиру, а сыну Настасьи – Олегу.
Великая эпоха Екатерины П. Время появления на исторической сцене таких фигур, как Ломоносов, Суворов, Кутузов, Разумовский, Бецкой, Потемкин, Строганов. Но ни один из них не смог бы оказаться по-настоящему полезным России, если бы этих людей не ценила и не поощряла императрица Екатерина. Пожалуй, именно в этом был её главный талант — выбирать способных людей и предоставлять им поле для деятельности. Однако, несмотря на весь её ум, Екатерину нельзя сравнить с царем Соломоном на троне: когда она вмешивалась в судьбу подданных, особенно в делах сердечных, то порой вела себя не слишком мудро.
В сборник вошли рассказы:ПеснярыМоя прекрасная ледиМарианнаПерепискаРазбегПоворотФорс-мажорЧудо на переносицеМеханическая свахаКак мне покупали штаныОрешки в сахареГастрольные страстиЗвезда экранаТолько две, только две зимыКиноафиша месяцаЕще раз про любовьОтель «У Подвыпившего Криминалиста»Пальпация доктора КоробковаИ за руку — цап!Злоумышленник.
Лермонтов и его женщины: Екатерина Сушкова, Варвара Лопухина, графиня Эмилия Мусина-Пушкина, княгиня Мария Щербатова…Кто из них были главными в судьбе поэта?Ответ на этот вопрос дает в своей новой книге писатель Михаил Казовский.
Новый роман современного писателя М. Казовского рассказывает о полной удивительных приключений, необыкновенной любви и творческих озарений жизни художника Феофана Грека (ок. 1340 — ок. 1415) — старшего современника Андрея Рублёва.
Полу-сказка – полу-повесть с Интернетом и гонцом, с полу-шуточным началом и трагическим концом. Сказание о жизни, текущей в двух разных пластах времени, о земной любви и неземном запрете,о мудрой старости и безумной прыти, о мужском достоинстве и женском терпении. К удивлению автора придуманные им герои часто спорили с ним, а иногда даже водили его пером, тогда-то и потекла в ковши и братины хмельная бражка, сбросила с себя одежды прекрасная боярыня и обагрились кровью меч, кинжал и топор.
Беседа императора Константина и патриарха об истоках христианства, где Иисус – продолжатель учения пророка Махавиры. Что означает очистительная жертва Иисуса и его вознесение? Принципы миссионерства от Марии Назаретянки и от Марии Магдалены. Эксперимент князя Буса Белояра и отца Григориса по выводу христианства из сектантства на основе скифской культуры. Реформа Константина Великого.
Звукозапись, радио, телевидение и массовое распространение преобразили облик музыки куда радикальнее, чем отдельные композиторы и исполнители. Общественный запрос и культурные реалии времени ставили перед разными направлениями одни и те же проблемы, на которые они реагировали и отвечали по-разному, закаляя свою идентичность. В основу настоящей книги положен цикл лекций, прочитанных Артёмом Рондаревым в Высшей школе экономики в рамках курса о современной музыке, где он смог описать весь спектр основных жанров, течений и стилей XX века: от академического авангарда до джаза, рок-н-ролла, хип-хопа и электронной музыки.
После победы большевиков в гражданской войне вернулся в Финляндию, где возглавил подпольную борьбу финских коммунистов. В начале 1922 года лыжный отряд Антикайнена совершил 1100-километровый рейд по тылам белофиннов и белокарел, громя гарнизоны, штабы и перерубая коммуникации. Под руководством Тойво Антикайнена Коммунистическая партия Финляндии стала одной из крупнейших партий Финляндии. Коммунистическая пропаганда показала истинное лицо финских правителей, совершенно не заботящихся о своём народе, а лишь пытающихся выслужиться перед Великобританией.
993 год. На глазах юного Торстейна убивают его отца, а сам он попадает в рабство. Так начинается непростой путь будущего корабела и война. Волею судьбы он оказывается в гуще исторических событий, ведь власть в норвежских землях постепенно захватывает новый конунг, огнем и мечом насаждающий христианскую веру, стейну представится возможность увидеть как самого властителя, так и его противников, но в своем стремлении выжить любой ценой, найти старшего брата и отомстить за смерть отца он становится членом легендарного братства йомсвикингов, которых одни называли убийцами и разбойниками, а другие – благородными воинами со своим нерушимым кодексом чести.
Как жили и работали, что ели, чем лечились, на чем ездили, что носили и как развлекались обычные англичане много лет назад? Авторитетный британский историк отправляется в путешествие по драматической эпохе, представленной периодом от коронации Генриха VII до смерти Елизаветы I. Опираясь как на солидные документальные источники, так и на собственный опыт реконструкции исторических условий, автор знакомит с многочисленными аспектами повседневной жизни в XVI веке — от гигиенических процедур до особенностей питания, от занятий, связанных с тяжелым физическим трудом, до проблем образования и воспитания и многих других.
Ранним утром 13 октября 1307 года по тайному приказу короля Филиппа IV по всей Франции начались аресты членов Ордена Храма, а имущество и казна захвачены. В тот же день из порта Ла-Рошель отплыли в неизвестном направлении семнадцать кораблей тамплиеров, а юный граф Гитар де Боже сумел тайно покинуть Париж, забрав с собой одну из святынь Ордена. Спустя шестьсот лет к владельцу похоронного бюро в Киеве Ванику Бабаяну явился странный человек и предложил сделать тайное захоронение на заброшенном кладбище за огромные деньги, а затем и стать хранителем могилы.
Великий князь Московский и Владимирский Василий I Дмитриевич (1371—1425) был старшим сыном Дмитрия Ивановича Донского и правил Московским государством без малого 36 лет. При этом в отечественной истории о нём сохранилось очень мало сведений, а памятник — всего один! А ведь при Василии Дмитриевиче Московское государство расширило свои владения почти вдвое, замирилось и заручилось поддержкой Великого княжества Литовского, а ханы Золотой Орды лишь единожды покусились на Москву, да и то безрезультатно! И главное — никаких внутренних дрязг и междоусобных конфликтов, на земле Московской наступили долгожданные мир и лад. В новом увлекательном романе известный писатель Юрий Торубаров воздаёт должное этому мудрому и дальновидному правителю, достойному наследнику победителя Куликовской битвы! Книга издаётся в авторской редакции.
1395 год. После победы на Куликовом поле прошло полтора десятка лет, а судьба Русской Земли вновь висит на волоске.«Над городом и окрестностями плыл звук соборного колокола — бам-м-м, бам-м-м, бам-м-м! Просыпайся, Русь, бери оружие в руки: враг у ворот!»Разгромив Золотую Орду и покорив Крым, грозный ТАМЕРЛАН идет войной на Москву. Уже пало Елецкое княжество, непобедимое войско Тимура штурмует пограничный город:«Завыла боевая труба, и гулямы ринулись в атаку. Причём — конно! Подскакав вплотную, они круто поворачивали коней, прямо с них прыгали на деревянную стену и карабкались вверх, цепляясь за воткнутые копья и помогая себе ножами.
Опер всегда опер — что в наши дни, что в Российской империи при Екатерине Великой. И как его ни называй — «следаком» МУРа или розыскником юстиц-коллегии, — его служба из века в век остается неизменной: раскрывать преступления, ловить уголовников, карать душегубов.Ведь и при матушке-императрице, в «золотой век» Екатерины, хватало грабителей и убийц. За парадными фасадами империи таятся темные подворотни, гиблые трущобы и бандитские притоны. На востоке полыхает Пугачевский бунт. В Москве орудует шайка фальшивомонетчиков.