Крах империи - [170]

Вне Сибири, в Европейской России, происходит совершенно то же самое. Расстояния там поменьше, но ведь и народ победнее. Белорусские и украинские этносы уже не осмысливаются в Российской Федерации как части русского народа, но и другие районы исторической России вполне могут порождать новые субэтносы, а в перспективе — и новые этносы.

Сейчас не только Дальний Восток, Восточная Сибирь, Алтай, Западная Сибирь, но и многие территории Европейской России, похоже, вполне готовы к самостоятельному государственному строительству. При ослаблении пресловутого «центра», чисто экономическим ослаблением связей между частями империи и разрывом личных и общественных связей местные проблемы, местная экономика и даже местные диалекты становятся гораздо важнее для большинства людей, чем поддержание все более иллюзорной общероссийской общности.

На юге России, в Новороссии, тоже уже давно говорили: «Поезд пошел в Россию». Сегодня образ жизни, поведение жителя Кубани сильно отличается от образа жизни русского в Сибири. Изменяется и язык. Существование в русском языке «акающих» наречий и «окающих» наречий — не ново. Но раньше, в имперскую эпоху, эти полудиалекты не развивались. Они и влияли на литературный язык, но очень слабо; важнее было растворение местных простонародных говорков в русском литературном языке. Не то сегодня… Многие слова в Новороссии стали произноситься по–другому, С другим ударением или акцентом. Порой странно звучит речь «тутэйшего» — особенно для приехавшего из другой части страны.

Сибиряку дико наблюдать, как живут люди в станицах и городках? Частная застройка, но притом много асфальта, кирпичные дома в два этажа, огороды и скотина у всех, но городской образ жизни. Ни город, ни село. Вечерами они садятся в «чистых» садиках под виноградными беседками, пьют чай и сухое вино (не водку). Дико потому, что это какой–то особый образ жизни, не сельский и не городской, и потому, что в Сибири нет ничего подобного.

Не только донские, но и кубанские казаки в годы пере стройки все активнее заявляли о себе как о нерусских народностях или в лучшем случае как об «особых этносах российского суперэтноса». Серьезные ученые смеются, когда в их присутствии рассказывают байки о тюркском племени касс–саки, давших, якобы, начало казакам на Дону. Но что поделать! Массовое народное сознание весьма мало формируют монографии и материалы конференций и конгрессов. А вот пришедшиеся «в жилу» исторические байки — очень даже формируют.

Большая часть тех, кто называет себя казаками сегодня, не имеет никакого отношения к историческим казакам, но ведь и это не очень важно.

Точно так же и русские Приднестровья часто заявляют о себе как об особом этносе, который должен иметь собственную государственность.

На Северо–Западе о санкт–петербургском субэтносе русского этноса говорят вполне серьезно. В Великом Новгороде восстановлены исторические названия улиц (и улица Гагарина, например, названа теперь Федоровский ручий, с ударением на первом слоге слова «ручий»), а самосознание исторической преемственности от Древнего Новгорода немало помогает в сплочении общества для решения общих проблем — там может возникнуть новый узел этногенеза. Не устрой еще Иван III погрома Древнему Новгороду, и уже сегодня Северо–Запад был бы населен особым этносом, отличающимся от москалей не меньше, чем украинцы и белорусы. Судя по всему, теперь этот процесс начинается опять (а может быть, в Санкт–Петербурге шел уже давно и только не был отслежен).

Если появляются «тутэйшие», а уж тем более субэтносы — появляется и требование политического отделения. Народ творит свое государство.

Перспектива разделения русского народа — это перспектива распада русских территорий Российской Федерации. Такая перспектива кажется россиянину дикостью, фантасмагорией, абсурдом …

Большинство русских при одних только попытках обсуждать это явление буквально обхватывает голову руками или затыкает уши: «Об этом нельзя даже говорить… Даже думать!» Это как раз тот самый случай, когда явление воспринимается настолько болезненно, что сама попытка рационально обсуждать его вызывает страдание и как следствие — желание немедленно сменить тему.

РАСПАД СОБСТВЕННО РОССИИ

Но независимо от желаний или эмоций людей, процесс последние годы идет полным ходом. История уже доказала:

вполне возможны жизнеспособные русские государства и вне огромной традиционной империи. В 1918 году Войско Донское отделилось от рушившейся империи и совсем неплохо существовало как самостоятельное государство. Так же, совсем не испытывая особенных проблем, существовала три года Дальневосточная республика, а Русская Маньчжурия дожила до 1945 года. Характерно, что окончивших Политехнический институт в Харбине англосаксы считали очень квалифицированными людьми, и многие из них принимали участие в создании СВЧ–печей, ЭВМ и прочей электроники; а русские археологи из Маньчжурии сделали несколько интересных открытий. Уже эти факты свидетельствуют, насколько жизнеспособна была Русская Маньчжурия — осколок русской провинции, оказавшийся за пределами СССР.

Новые этносы требуют для себя новых государств — это естественно. Но и государства порождают новые этносы. Русские в Великом княжестве Литовском стали белорусами. Русские на землях, отошедших под Польшу, стали украинцами. А главное — новые государства могут возникать и до того, как появятся новые народы.