Крах диссидентки - [19]

Шрифт
Интервал

— Вита! — поднявшись, крикнул Арсений. — Мать Алешу привезла.

Из спальни вышла Вита. Увидев Алешу, подбежала к нему, схватила на руки, как это она всегда делала, когда встречалась с сыном. Алеша задрыгал ногами, заплакал, закричал от боли:

— Руку! Руку!..

— Ой боже! — опустив Алешу на пол, испуганно воскликнула Вита. — Что такое? Мама, как это случилось? Алешенька, любимый мой, — не услышав ответа на свои вопросы, продолжала Вита, перебирая дрожащими пальцами густой чуб сына. — Бедненький мой. Не плачь, не плачь, солнышко мое…

Когда случалось несчастье, Вита лишь в первый момент проявляла растерянность. А потом, преодолев шок, с бурной энергией принималась бороться с напастью. И не успокаивалась, пока не добивалась своего. Или не убеждалась, что ничего уже не может изменить, ничем не может человеку помочь.

— Вызывай «скорую помощь»! — распорядилась она, бросив на Арсения такой сердитый взгляд, будто это он был во всем виноват. — Пойдем, Алешенька, я тебя переодену…

— Не хочу! — отступил от матери Алеша. — Бабуся меня переодевала, так очень больно было…

— Я переодену так, что больно не будет! — пообещала Вита, но Алеша не поверил ей, спрятался за бабушку, ища у нее защиту.

— Да пусть в этом едет, — несмело, жалея внука, промолвила Елена Львовна. — В больнице переоденут.

— Мама, ты как слепая! — с укором воскликнула Вита. — Неужели ты не видишь, какой он замурзанный!

Елена Львовна на этот упрек только обиженно прикусила нижнюю губу. Вот благодарность за то, что она воспитывает внука. Да она его умывает сто раз в день, но он играет с мальчишками в пыли и постоянно пачкается. Могла умыть его, когда прибежал с криком: «Упал! Больно!» — да разве до того было? Она так испугалась, что ничего, кажется, на свете не видела, кроме этой маленькой ручки, к которой мальчик не давал прикоснуться.

— Пойдем, я тебя хоть умою, — сказала Вита и хотела взять Алешу за здоровую руку, но он опять спрятался за бабушку. — Мама! — уже раздраженно крикнула Вита. — Да пойми ты наконец, что твоя жалость только усложняет и без того сложную обстановку!

— Да разве я его прячу, — вздохнула Елена Львовна. — Алешенька, иди к маме, — повернувшись к внуку и положив дрожащую руку на его голову, ласково, со слезами в голосе уговаривала Елена Львовна. — Она ручку не будет трогать, она только личико умоет. Ну? И я с тобой пойду. Все в ванну пойдем, все умоемся… Пойдем, моя детка, пойдем…

Тихонько, ласково подталкивая Алешу — он шел втянув голову в плечи, — Елена Львовна повела малыша в ванную. За нею, сердито хмурясь — сын ее не слушался! — шагала Вита, в душе которой кипел гнев на мать. Разбаловала мальчика, и вот пожалуйста: сломал руку. А сколько раз говорила ей: не позволяй ему лазить на деревья! Хорошо, что так обошлось, а то мог и разбиться. И вдруг ее поразила неожиданная мысль, даже дыхание перехватило: «А что, если бы я и правда потеряла его?» Душу переполнила такая жалость, нежность к сыну, что хотелось стать перед ним на колени и целовать маленькие руки, испачканное, но такое родное, такое единственное в мире личико. Боже, а она еще на мать сердится, что та балует его! Смешным и жалким показалось несчастье, связанное с публикацией романа. Роман и сын! Глупо даже сопоставлять! Нет, какое это счастье, что у нее есть Алеша, что ее чувства сконцентрировались на нем. Если бы не сын, она, должно быть, с ума сошла бы от всех этих мыслей, что мучили ее. Она заберет сына домой, хватит ему носиться у матери по двору! Сама будет воспитывать его! Но голос, что контролировал Витины мысли во время всплеска эмоций, напомнил, что она уже не раз это говорила, а сына не забирала.

В больницу хотел поехать и Арсений, но в машину «скорой помощи» взяли только малыша и мать. Куда повезут — не сказали, мол, не знают, где есть места. Вита пообещала позвонить сразу, как только все устроится в больнице. Дверцы машины стукнули, и у Арсения будто в душе что-то оборвалось: почему-то казалось, что ни Вита, ни Алеша никогда уже не возвратятся…

4

Палата травматологического отделения, куда положили Алешу, была на первом этаже. Возле ее трех окон постоянно стояли люди — взрослые и дети, приходившие, как кто-то удачно сказал, на это «немое кино», ибо за двойными рамами больных можно было только видеть, но не слышать, что они говорили. Каждый день Арсений прямо из редакции ехал в больницу. Алеша уже ждал его, прижавшись носом к стеклу и положив маленькую ручку в гипсе на подоконник. И — боже! Как просили его глаза: папка, забери меня отсюда! Я не буду лазить на яблони! Клубок слез подкатывался к горлу — умоляющий Алешин взгляд пробуждал в душе такую жгучую боль, какую Арсений всегда испытывал, видя, как его сын страдает, а он ничем не может ему помочь. Боль эта усиливалась еще и от того, что он чувствовал себя виноватым перед сыном. Да, Вита не хочет забирать его от матери, считает, что там ему лучше, чем дома, в детском саду. А почему же он сам не сказал своего твердого слова? Хотя это и не совсем так: у них с Витой был неприятный разговор по этому поводу, кончившийся ссорой.

— A-а, по-твоему, я не работаю? — сердилась Вита. — Да я за этот год больше сделала, чем ты! На одну твою зарплату да мелкие газетные гонорары мы бы машину не купили!


Еще от автора Владимир Васильевич Канивец
Кармалюк

Перед вами биография легендарного Устима Кармалюка. Он был повстанцем, предводителем  крестьянского движения в Подольской губернии на Правобережной Украине. Родился на Подолии в семье крепостного крестьянина. За неоднократное «неповиновение» в 1812 был отдан помещиком в солдаты, но бежал. В начале 1813 года организовал повстанческий отряд из крепостных крестьян. Повстанцы громили помещичьи усадьбы, забирали имущество, деньги и раздавали их крепостным. Наивысшего размаха борьба с помещиками достигла в 1832-1835.


Александр Ульянов

В черные дни реакции восьмидесятых годов, когда казалось, царизм окончательно расправился с революционным движением, Александр Ульянов с товарищами сделал попытку возродить лучшие традиции народничества. Он избрал ошибочный путь террора и погиб на виселице.Эта книга — первая полная художественная биография Александра Ульянова — рассказывает о коротком, но славном жизненном пути революционера, передавшего эстафету борьбы с царизмом своему младшему брату, Владимиру Ильичу Ульянову-Ленину.Автор книги писатель Владимир Васильевич Канивец родился на Украине в 1923 году.


Рекомендуем почитать
Остров обреченных

Пятеро мужчин и две женщины становятся жертвами кораблекрушения и оказываются на необитаемом острове, населенном слепыми птицами и гигантскими ящерицами. Лишенные воды, еды и надежды на спасение герои вынуждены противостоять не только приближающейся смерти, но и собственному прошлому, от которого они пытались сбежать и которое теперь преследует их в снах и галлюцинациях, почти неотличимых от реальности. Прослеживая путь, который каждый из них выберет перед лицом смерти, освещая самые темные уголки их душ, Стиг Дагерман (1923–1954) исследует природу чувства вины, страха и одиночества.


Дорога сворачивает к нам

Книгу «Дорога сворачивает к нам» написал известный литовский писатель Миколас Слуцкис. Читателям знакомы многие книги этого автора. Для детей на русском языке были изданы его сборники рассказов: «Адомелис-часовой», «Аисты», «Великая борозда», «Маленький почтальон», «Как разбилось солнце». Большой отклик среди юных читателей получила повесть «Добрый дом», которая издавалась на русском языке три раза. Героиня новой повести М. Слуцкиса «Дорога сворачивает к нам» Мари́те живет в глухой деревушке, затерявшейся среди лесов и болот, вдали от большой дороги.


Комната из листьев

Что если бы Элизабет Макартур, жена печально известного Джона Макартура, «отца» шерстяного овцеводства, написала откровенные и тайные мемуары? А что, если бы романистка Кейт Гренвилл чудесным образом нашла и опубликовала их? С этого начинается роман, балансирующий на грани реальности и выдумки. Брак с безжалостным тираном, стремление к недоступной для женщины власти в обществе. Элизабет Макартур управляет своей жизнью с рвением и страстью, с помощью хитрости и остроумия. Это роман, действие которого происходит в прошлом, но он в равной степени и о настоящем, о том, где секреты и ложь могут формировать реальность.


Признание Лусиу

Впервые издаётся на русском языке одна из самых важных работ в творческом наследии знаменитого португальского поэта и писателя Мариу де Са-Карнейру (1890–1916) – его единственный роман «Признание Лусиу» (1914). Изысканная дружба двух декадентствующих литераторов, сохраняя всю свою сложную ментальность, удивительным образом эволюционирует в загадочный любовный треугольник. Усложнённая внутренняя композиция произведения, причудливый язык и стиль письма, преступление на почве страсти, «саморасследование» и необычное признание создают оригинальное повествование «топовой» литературы эпохи Модернизма.


Прежде чем увянут листья

Роман современного писателя из ГДР посвящен нелегкому ратному труду пограничников Национальной народной армии, в рядах которой молодые воины не только овладевают комплексом военных знаний, но и крепнут духовно, становясь настоящими патриотами первого в мире социалистического немецкого государства. Книга рассчитана на широкий круг читателей.


Скопус. Антология поэзии и прозы

Антология произведений (проза и поэзия) писателей-репатриантов из СССР.