Крадущийся тигр, затаившийся дракон. Меч судьбы - [12]

Снежный Бутон не знала, что сказать. Матери не умирают. Не так скоро, по крайней мере. Не тогда, когда открываются с интересной стороны, оказываясь такими… девушка судорожно искала подходящее слово. Такими непобеждёнными.

Начался дождь. По крыше застучали водяные капельки, столь редкие в пустыне. Жара немного спала. Это стало подходящим предлогом, чтобы сменить тему.

– Принесите ещё вина! – приказала Цзяолун. Вошёл Лао Бай и поставил в центр стола тёплый кувшин.

Сейчас Снежный Бутон чувствовала себя ровней матери. Словно долгие годы обмана морально принизили женщину, одновременно возвысив дочь, которая будто поднялась над мутной водой чистая, белая, безупречная как цветок лотоса.

– Выпьешь со мной? – спросила мать.

– Да, – согласилась Снежный Бутон. Она легко перестала называть эту женщину «мамой» и воспринимала это как свою маленькою победу.

Они осушили по три пиалы: не много для Цзяолун и многовато для её дочери. «Вот и причина её тоски», – подумала девушка. Когда мать налила себе четвёртую пиалу, дочь прикрыла свою.

– Уже поздно, – произнесла она вслух.

Цзяолун кивнула. Дочь была права. Она отпустила Снежный Бутон, снова до краёв наполнила свою пиалу и подняла её в благодарственном жесте двумя руками: с чаркой вина и невзгоды легче, гласит поговорка. Впрочем, вино лишь усилило печаль Цзяолун.

* * *

К утру дождь кончился, однако в воздухе осталась приятная свежесть и запах влажной земли. Горы на юге покрылись лёгкой дымкой, а над западным хребтом ещё виднелся убывающий месяц.

Снежный Бутон медитировала в саду.

Этой ночью её посетило множество противоречивых мыслей. Словно гвалт толпы, собравшейся у дверей, они не давали спать. В результате она встала слишком рано. Теперь Снежный Бутон последовательно обдумывала полученную информацию. Так мастер ушу сражается с несколькими бойцами, повергая их к своим ногам одного за другим. Её дыхание было медленным, глубоким и размеренным в этот предрассветный час, когда мир постепенно проявляется из ночной темноты, а бледная луна исчезает под натиском дневных красок: зелени черепицы на крышах, небесной синевы, желтизны земли, усыпанной опадающими вишнёвыми лепестками.

* * *

Служанка уже приготовила ей утреннюю одежду, однако Снежный Бутон отложила платье в сторону и сама достала из сундука чёрные штаны, кожаные сапоги и короткую чёрную куртку, подбитую голубым шёлком.

К переднему двору она прошла в обход. Раньше мать привечала бойцов ушу, и, когда она была молода, здесь вечно толпился народ. В те времена восточный двор был полон молодых людей, оттачивавших своё мастерство, сражаясь друг с другом, или наращивавших мускулатуру, прыгая как можно выше, дальше и быстрее. Однако теперь оконная бумага побурела от пыли, там и сям в ней зияли дыры, и её обрывки шелестели на ветру. Порог совсем покрылся лишайниками. Снежный Бутон остановилась. Она хорошо помнила день, когда Плешивый Ву обучил её удару Кулак Летящего Журавля, и другой день, когда она продемонстрировала этот приём матери.

… Цзяолун бесстрастно смотрела на дочь: стройная девочка с волосами, заплетёнными в две косички, одетая в чёрные штаны и кофту, внезапно наносящая удар Журавля. Грациозная и лёгкая, она стала вдруг быстрой, сильной и напористой, чтобы затем вновь превратиться в нежную, изящную порхающую птичку.

– Кто из вас посмел обучать мою дочь? – спросила Цзяолун.

Плешивый Ву бухнулся на колени и уткнулся носом в пол.

– Простите меня, госпожа! Она пыталась учиться самостоятельно, просто глядя на тренирующихся мужчин и повторяя их движения. Я никогда ещё не видел подобного таланта в ребёнке, а талант бойца – это драгоценный цветок, который необходимо взращивать.

– Значит, у тебя сердце мальчика и талант воина, – торжественно и серьёзно сказала ей мать. – Ты понимаешь, что это значит?

– Да, матушка, – кивнула девочка…

Когда она вошла в материнский сад, там её уже ждал Лао Бай.

* * *

Снежный Бутон терпеливо ждала, пока слуги принесут ей завтрак – паровые булочки со свининой. Потом забрала еду и вышла в двор. Как всегда в начале лета, небо было чистым, нежно-голубым. Жара ещё не началась, в воздухе висела прохлада, а на листьях виднелись капельки росы, столь редкой для пустыни.

Девушка пересекла двор, подошла к колодцу и присела на каменный край. Кто-то из служанок стирал сегодня утром: земля вокруг колодца была влажной, но иссохшая почва быстро впитала воду, не оставив грязи – лишь тёмное пятно.

Снежный Бутон медленно жевала, не спуская глаз с ворот «полной луны», ведших в материнский сад. Над крышей ворот уже показалось солнце, а мать всё ещё не встала.

– Где моя мать? – спросила она служанку, вышедшую подметать двор.

– Я не знаю, молодая госпожа, – ответила девушка.

– Передай Лао Баю, что я его жду.

Та поклонилась и торопливо убежала.

Несколько минут спустя пришёл Лао Бай. Он был невысоким, загорелым морщинистым человеком с маленькими блестящими глазками и всегда напоминал девушке вежливую черепаху.

– Я тут жду свою мать, – сказала ему Снежный Бутон.

– Она уехала сегодня утром, – с поклоном ответил старший слуга.

– Куда?

– Перед рассветом к ней прибыл посланник.